[L0S]

Анооо~
А не могли бы поделиться вы артом по Айкаве и Такахиро (да и вообще по второстепенным персонажам) А то не знаю даже где взять.
Заранее спасибо.

@темы: вопрос

---

Продается манга и мерчандайз по Junjou Romantica

[Karasik]

Только 9,10 и 11 мая скидки 9% на все (подробнее - на сайте)

manga-zin.net/cat/108/

manga-zin.net/show/1107/

manga-zin.net/show/2235/

manga-zin.net/show/2236/

manga-zin.net/show/2237/

manga-zin.net/show/2238/

manga-zin.net/show/3230/

@темы: манга

---

[Sedorikku Nakamura]

Название: Without названия ^^
Автор: Forgotten Tear
Бета: Sedorikku Nakamura
Фендом: JR
Пейринг: Усаги-сан/Мисаки
Рейтинг: NC-17
Жанр: ...PWP, ангст (?)
Статус: закончен
Предупреждение: OOCы
Саммари: непослушный Мисаки => много секса
Дисклеймер: я не я, и лошадь не моя
Размещение: только с этой шапкой
От автора: НЕ посвящаю данное творение Сереге-Гитарищу. Хотя очень хотелось бы...


Глава 2

Усаги-сан посмотрел на часы. Двадцать три минуты второго. «Надо ехать домой,» - подумал Усаги. После всего произошедшего Акихико, оставив Мисаки в одиночестве, поехал в ближайший бар, заказал виски, но так и не притронулся к выпивке. Он был неимоверно утомленным, но усталость все же не мешала ему осознать, что он слишком жестоко поступил со своим мальчиком. Когда Усаги только посетила ТА безумная мысль, он уже понял, что ему, может быть, будет больнее, чем самому Мисаки. Иногда люди заставляют страдать любимых, чтобы страдать вместе с ними. И у Акихико вышло двойное страдание: первое – потому что он сделал больно МИСАКИ, второе – потому, что ОН сделал больно Мисаки. Страданье есть суть человеческого естества. Об этом всем Усаги-сан думал, сидя за столиком в опустевшем зале. Официант уже подозрительно на него поглядывал. Еще бы, пришел какой-то мужик, заказал выпить и не пьет, а сидит, уставившись в одну точку в течение почти двух часов. Усаги встал, оплатил счет и в спешке направился к машине. Нетерпеливо завел мотор и что есть духу надавил на газ. Нужно как можно скорее вернуться домой. «Как я мог оставить его в таком состоянии? Как я мог довести его до такого состояния? Что я наделал…черт…!» Акихико со всей силы ударил по рулю. Ему хотелось разорвать себя, но он никак не мог сделать этого, поэтому оставалось только скрипеть зубами от злости.
Он примчался домой за считанные минуты, мигом влетел наверх, буквально отшвырнул дверь в сторону, и…. сердце его сжалось при виде спящего, голого, грязного мальчика. Акихико повернулся и быстрыми шагами пошел набирать ванную. Приготовив все, Усаги вернулся в спальню, сел на край кровати и слегка потрепал Мисаки по голове. Юноша открыл глаза.
- Усаги-сан… - едва слышно произнес он и снова опустил веки.
Акихико взял его на руки и понес в душ. Как был, в рубашке и брюках, Усаги-сан залез в душевую кабинку вместе с Мисаки и, поставив его, включил прохладную воду. Парень начал потихоньку приходить в себя, но стоял с трудом, прислонившись к стенке. Усаги-сан взял мочалку и гель для душа и начал аккуратно, не пропуская ни одного сантиметра кожи, мыть Мисаки. Тот молчал и лишь бессмысленно смотрел куда-то мимо Акихико. Закончив, Усаги-сан быстро разделся и, взяв Мисаки снова на руки, поднес его к набравшейся ванне и медленно опустил, сам же сел сзади, так что мальчик опирался на него спиной. Усаги добавил в воду каких-то масел, которые должны были успокоить тело юноши.
Акихико обнял Мисаки и, склонившись к нему, проговорил:
- Мисаки, прости меня…прости меня… - шепотом твердил Усаги, - я люблю тебя, я так сильно люблю тебя…такого больше не будет, я не позволю себе…я люблю тебя, люблю…
Мисаки молчал и совершенно ни на что не реагировал. Лишь грудь немного вздымалась при вдохе и опускалась при выдохе.
- Люблю тебя, Мисаки, люблю, только тебя, больше жизни люблю, люблю тебя…
Усаги-сан повторял эти слова снова, и снова, словно наверстывая упущенное за ночь.
- Я…тоже тебя люблю… - одними губами произнес Мисаки, но Акихико больше почувствовал, чем услышал это. Сердце радостно забилось.
- Усаги-сан….я не понимал твоей любви и своим эгоизмом причинил тебе столько боли, - устало, но чувственно сказал Мисаки и опять замолчал. И этого было достаточно. Больше никаких слов не нужно. Акихико нежно поцеловал мальчика в шею, потом повернул его голову к себе и запечатал поцелуй на губах. Мисаки ответил, потянулся к нему и обнял. Усаги-сан нехотя отстранился от юноши.
- Пойдем, тебе надо отдохнуть.
Акихико вышел из ванной, помог Мисаки подняться вытереться. У парня подкашивались ноги, поэтому Усаги взял Мисаки и отнес в его комнату; уложил на кровать и укрыл одеялом. Мальчик моментально заснул. Акихико закрыл дверь и ушел к себе. Лежа на кровати, он никак не мог заснуть. Что будет завтра? Как поведет себя Мисаки? Эти два вопроса мучили его до утра, пока с появлением первых лучей солнца он не погрузился в сон, тревожный и беспокойный.

Утро началось обычно. Они вместе позавтракали, потом Усаги отвез Мисаки в институт. Будто ничего не было. Но Акихико решил некоторое время не трогать Мисаки, т.б. не лезть к нему со своими «домогательствами». Может теперь мальчик возненавидел все это с еще большей силой. Так прошло около двух недель. Усаги-сан и Мисаки общались как и всегда, парень нисколько не избегал Акихико и вроде бы все было в порядке. Только в эти две недели Усаги не сделал ни одной попытки обнять или поцеловать Мисаки, ну а от того даже не стоило ожидать чего-то подобного. Словно между ними абсолютно не существовало никаких ЧУВСТВ.
В субботу после ужина Акихико сел смотреть телевизор, взяв себе в компанию Судзуки-сана. Мисаки мыл посуду на кухне. Усаги-сан включил новости, но смотрел сквозь экран. Он вновь думал о том, что невыносимо хочет просто прижать Мисаки к себе и не отпускать. Но он боялся. Что если мальчик оттолкнет его? Да, он сказал, что любит Усаги, но может он не хочет физической близости. Задумавшись, Акихико не увидел Мисаки, который уже минуты две стоял возле дивана. Усаги-сан заметил его только тогда, когда парень отодвинул медведя, взял пульт из рук Акихико, выключил телевизор и сел рядом. Усаги непонимающе на него уставился.
- В чем дело, Мисаки?
- Усаги-сан…я…, - робко начал Мисаки, - после…после той ночи ты…совсем не прикасаешься ко мне, как будто избегаешь…ты, наверное, боишься, что..- Мисаки запнулся, - что переборщил тогда и теперь думаешь, что я тебя ненавижу или что ты… - мальчик не договорил и, резко подавшись вперед, поцеловал ошарашенного Усаги. Да чтобы Мисаки первым сделал такое?! Но, несмотря на удивление, Усаги-сан мгновенно проник языком в рот мальчика, от чего Мисаки судорожно вдохнул. Акихико усадил его на себя и сам уже начал целовать мальчика. Мисаки заерзал на коленях Усаги. Акихико прервал поцелуй и, тяжело дыша, проговорил:
- Мисаки, ты не против, если мы сейчас…
Юноша покраснел, как рак, и чтобы скрыть смущение, снова стал целовать Усаги. Акихико улыбнулся в поцелуй и принялся сначала расправляться со своей ширинкой, потом – с брюками Мисаки. Оторвавшись от любимого, Усаги-сан поднес два пальца к его губам. Мисаки без слов взял их в рот и стал тщательно облизывать.
- Мисаки, ты так сексуально это делаешь, - Акихико не мог оторвать взгляд от парня. Мисаки же в очередной раз покраснел, но не прекратил подготовку. Когда пальцы Усаги стали достаточно влажными, он вынул их изо рта мальчика и осторожно начал проталкивать в анус. Мисаки вцепился в плечи Акихико и закусил губу. Усаги вынул пальцы и медленно опустил юношу на свой член.
- Аах, Мисаки, ты такой узкий, так горячо сжимаешь меня…
- Замолчи, дурак, - по частям выдохнул Мисаки.
Усаги-сан улыбнулся. Это был ЕГО Мисаки.))))
Акихико постепенно наращивал темп, и скоро Мисаки начал двигатьсяся в ритм с Усаги. Им не потребовалось много времени, чтобы удовлетворить желание. Достигнув пика наслаждения, Мисаки упал на грудь Акихико и проговорил:
- Я люблю тебя…
Усаги поднял голову мальчика и с жаром, чувственно поцеловал.
- И я люблю тебя, Мисаки.
Все недомолвки были сказаны на языке тела и влюбленные не нуждались в каких-то длинных фразах, замудренных речах. Теперь Мисаки понял, что у него с Усаги-саном одно тело и одна душа на двоих.

---

Принимайте новобранца))

[Sedorikku Nakamura]

Вот, вступил в сообщество, решил выложить..)

Название: Without названия ^^
Автор: Forgotten Tear
Бета: Sedorikku Nakamura
Фендом: JR
Пейринг: Усаги-сан/Мисаки
Рейтинг: NC-17
Жанр: ...PWP, ангст (?)
Статус: в процессе
Предупреждение: OOCы
Саммари: непослушный Мисаки => много секса
Дисклеймер: я не я, и лошадь не моя
Размещение: только с этой шапкой
От автора: НЕ посвящаю данное творение Сереге-Гитарищу. Хотя очень хотелось бы...

Глава 1
В этот день Мисаки вернулся на редкость поздно. Суми-семпай попросил его помочь с организацией очередного фестиваля. Усаги-сан сидел на диване и читал какую-то книгу.
- Привет, Усаги-сан. Прости, что так поздно, я помогал семпаю… - вкрадчивым голосом произнес Мисаки.
- Уже половина седьмого. Почему ты не брал трубку, когда я тебе звонил? – спросил Усаги-сан, но даже не потрудился оторваться от чтения и посмотреть в сторону Мисаки.
- У меня звук был выключен…а потом денег не было перезвонить, - оправдывался мальчик. Контроль Усаги уже порядком надоел ему. Чувство независимости снова всколыхнулось. Мисаки сжал кулаки и, быстро успокоившись, отправился на кухню, дабы наконец-то поесть. Он вымыл руки, выпил стакан воды и только потянулся к ручке холодильника, как почувствовал обвивающиеся вокруг его талии руки Усаги-сана. Акихико прижался к Мисаки и медленно начал пролезать рукой под футболку.
- Мисаки…я хочу заняться с тобой любовью, - с придыханием проговорил он. Но Мисаки сегодня особенно сопротивлялся и пресек всякие попытки Акихико поцеловать его хотя бы в шею.
- Нет! Усаги-сан, я не хочу! Мы занимаемся этим почти каждый день, а тебе все мало?! – Мисаки вырвался из крепких объятий Усаги и решительно зашагал в свою комнату.
- Ты уже признался мне в любви несколько раз, но все равно всегда недоволен, когда я тебя обнимаю или целую, в чем дело? – Акихико начинал постепенно выходить из себя. Отказывая Усаги, мальчик каждый раз будто отрывал кусок от его сердца. Невыносимо больно слышать нет из уст так горячо любимого человека.
- Ну…ну да, признался, и что? Теперь нужно каждую ночь проводить… да и вообще, любовь абсолютно не равна сексу! – закричал Мисаки. Стыд, злоба на самого себя, невозможность или, скорее, нежелание устоять разрывали его рассудок, и теперь он выместил все это на Усаги.
Акихико глубоко вздохнул, чтобы немного привести свой темперамент в равновесие. Он быстрыми шагами приблизился к Мисаки, который остолбенел от предчувствия того, ЧТО сейчас будет, и резким, не терпящим пререканий движением прижал своего любимца к стенке. Медленно, пытаясь сдержать вырывающийся наружу ор, сказал:
- Мисаки, ты знаешь, что я люблю тебя. Секс – это наивысшее доказательство любви, когда и тела, и души влюбленных становятся единым, священнее этого соединения нет ничего в мире.
- Но это же не значит, что нужно делать это постоянно! Мне противно! Я ненавижу это! – Мисаки кричал в исступлении. Еще никогда он не смел произносить такое. Но сейчас, в эту секунду он твердо решил, что будет стоять на своем и не сдастся этому сексуальному маньяку. Не потому, что ему был так отвратителен Усаги-сан. Мисаки просто хотел доказать ему, и в первую очередь себе, что он мужчина, у которого есть сила воли, способная подавить желания тела.
Акихико в удивлении отпрянул. С минуту они стояли молча: Мисаки, с чего-то ждущими глазами, и Усаги-сан, в полном ошеломлении. Вдруг Усаги как-то злобно усмехнулся. Он медленно приблизился к мальчику, буквально вдавил того в стену, согнутую в колене ногу поставил между ног Мисаки, вдавливая парня еще сильнее, а рукой обхватил его за талию. Мисаки тут же попытался сбросить руку Усаги-сана и высвободиться, но не тут-то было: Усаги-сан крепко его держал. Чуть наклонившись, Акихико с каким-то звериным вожделением в голосе прошептал в самое ухо Мисаки:
- Противно? Ненавидишь? Значит, ты уже забыл, как вчера ты стонал, когда я тебя трахал, выгибался как кошка, когда я доводил тебя до оргазма, умолял меня не останавливаться, когда я дразнил тебя? Неужели у тебя такая коротка память?
Теперь пришла очередь Мисаки быть в шоке. Таких грубых слов он ни разу не слышал из уст Усаги-сана.
- Это всё ты виноват, тупой Усаги! – попытался защититься Мисаки, хотя понимал, что это абсолютно бесполезно. Но нельзя же было просто молчать в ответ на ТАКОЕ.
- Ах, это я виноват? – Акихико издевательски посмотрел мальчику в глаза. – А не думаешь ли ты, что твоё похотливое тело виновато прежде всего? И твой разум, который не подчиняет его себе? Ты сам хочешь, чтобы я прикасался к тебе, ласкал тебя, - Усаги-сан проник ладонью под одежду Мисаки и начал поглаживать его спину, едва касаясь кончиками пальцев.
- Прекрати! - Мисаки в который раз попытался оттолкнуть Акихико, но тот еще сильнее прижал в конец растерявшегося и пребывавшего теперь в паническом ужасе парня.
- Если бы ты действительно был против, ты бы с самого начала сказал мне «нет». Но ведь не сказал же. Ты только делаешь вид, что отказываешь мне. На самом деле ты хочешь секса со мной также, как я хочу секса с тобой, - голос Усаги-сана был наполнен злобой, негодованием, крайней степени возмущением и …страстью.
- Нет, нет и нет!!! – зажмурившись, кричал Мисаки. - Я не хочу! Ты все время лезешь ко мне, извращенец! – он вложил всю свою силу в эти несколько слов и, казалось, выдохся. Когда он открыл глаза, в глазах Акихико была не просто буря. Ураган. Торнадо. Усаги-сан перестал гладить тело парня и обеими руками уперся в стену:
- Извращенец? Ты сказал, что я – извращенец?
- Я…я… - у Мисаки от страха подкашивались ноги, а язык потерял всякую способность двигаться.
- Раз так, я покажу тебе, кто здесь извращенец, - прошипел Акихико и, схватив Мисаки за руку, поволок его наверх.
- Усаги, отпусти меня! – кричал Мисаки, пытаясь вырваться и имея явное намерение убежать куда подальше.
- А тебя никто не спрашивает, - отрезал Усаги-сан. Сейчас он абсолютно не контролировал себя. Ярость затмила его разум. Он даже не понимал, что потом будет горько сожалеть….
Усаги-сан ногой распахнул дверь своей комнаты и так же ногой закрыл ее, швырнул Мисаки на кровать и навис над ним. С лица Акихико все не сходила та злобная усмешка. Только теперь к злости добавилось еще что-то… что-то жестокое
- Усаги-сан, отпусти меня, - робея, но все еще твердо сказал Мисаки.
- Я решаю, что мне делать. К тому же, у меня нет никакого желания отпускать тебя.
Только сейчас Мисаки понял, что собирался сделать Усаги. От осознания происходящего он будто одеревенел и лишь глаза, наполненные ужасом, напоминали о том, что это живой человек. Пока что. Увидев состояние Мисаки, Акихико произнес:
- А, я понимаю, ты догадался, чем мы сейчас будем заниматься…
Интонация, с которой он произносил все это, была холодной, как лезвие ножа, и горячей, как магма в жерле вулкана. Голос завораживал, и в то же время у мальчика было непреодолимое желание исчезнуть.
Мисаки чуть приподнялся, видимо, хотел сбросить с себя Усаги-сана, но тот опередил его и навалился всем телом на юношу, впиваясь в губы грубо и беспощадно. Мисаки пытался вырваться, но все тщетно: Акихико это еще больше распаляло. Он уже так неистово целовал Мисаки, что через три минуты губы мальчика опухли, как если бы его целовали часа два. Вскоре Акихико, оставив рот Мисаки в покое, стал целовать его в шею, ключицы, потом рывком сорвал с Мисаки футболку и обхватил губами правый сосок, а левый начал пощипывать пальцами. Мисаки тяжело выдохнул:
- Усаги-сан, пожалуйста…
- Я не остановлюсь, - резко, жестко.
Акихико опять вернулся к губам Мисаки, рукой же медленно стал опускаться от груди к области паха. Мальчик вздрогнул и снова попытался освободиться.
- Прекрати…ненавижу, ненавижу! – начиная задыхаться от ласк, выдавливал из себя Мисаки. Акихико ничего не отвечал. Он без труда разобрался с ремнем джинс и стянул их прочь вместе с трусами. Поглаживая член Мисаки, который тут же стал твердым, Акихико лизнул ушко своей жертвы и срывающимся голосом произнес:
- И ты все еще сопротивляешься в таком положении?
Усаги-сан прошелся языком по всему телу парня и быстро, глубоко вобрал член Мисаки до самого основания. Мисаки вскрикнул, но тут же зажал себе рот рукой и замотал головой. Акихико усмехнулся. Он стал медленно двигать головой, то почти отпуская, то снова заглатывая член мальчика до конца. Мисаки насилу сдерживал стоны. Он очень не хотел показывать, что ему нравится происходящее, но тело не слушается, особенно когда творят то, что делал Усаги. Языком он усиленно лизал член Мисаки, помогая себе рукой, затем принялся слегка посасывать головку, а пальцами перебирал яички. Мисаки кончил быстро. Впрочем, как всегда. Не успел мальчик опомниться, как Усаги-сан, облизав пальцы, резко ввел один в анус Мисаки. Тот вскрикнул от жгучей боли и снова начал предпринимать попытки к своему освобождению.
- Усаги-сан, нет! Хватит! Я не хочу!
- Нет, Мисаки, ты хочешь. Я тебе уже говорил, чтобы ты смирился. Против себя бороться бесполезно, - прошептал Акихико и тут же добавил второй палец. Он не хотел сделать больно Мисаки. Наоборот, его целью было доставить тому столько удовольствия, чтобы он захлебнулся им с головой и понял наконец, что упираться не имеет смысла.
- Это мерзко! – из последних сил крикнул Мисаки, но Усаги-сан, казалось, не слышит его. Он уже тремя пальцами растягивал парня, слегка задевая простату, отчего Мисаки вновь застонал.
- Сегодня ты будешь кончать до изнеможения. Столько раз, сколько я захочу, - с какой-то дикой злобой проговорил Усаги-сан, широко развел ноги мальчика в стороны и медленно вошел на всю длину. Ощущения показались Мисаки странными. Плоть Акихико не была горячей, как обычно. «Он что, презерватив надел? Но зачем?» Мисаки недоумевал. Усаги сделал первый толчок. Мисаки всхлипнул. Нет, не от боли. Просто Акихико прекрасно знал, как нужно двигаться, чтобы задевать самую чувствительную точку. Не спеша, как будто в замедленной съемке, Усаги начал двигаться. Ему еле удавалось сдерживать себя и не начать долбить тело Мисаки, но один взгляд в глаза парня, где он отчетливо видел немую мольбу о том, чтобы ему доставили удовольствие, помогал Акихико более-менее собраться и продолжать пытку. Больше этой мольбы Усаги-сан не любил ничего, даже видеть блаженство на лице любимого не приносило ему такого наслаждения.
Похоже, Мисаки начинал сдаваться.
- Усаги-сан…быстрее…пожалуйста… - прохрипел он.
- Ты хочешь больше? – на лице Усаги появилась ухмылка.
- Да…да…пожалуйста…я не могу больше…. – как бы ни было стыдно, Мисаки все-таки произнес эти слова. Усаги-сан только вонзил шприц с наркотиком в его вену, но не давал сладкому яду разлиться по его телу, и это мучило невыносимо.
Усаги-сан исполнил просьбу юноши и стал постепенно наращивать темп. Мисаки с силой вцепился в руки Усаги, до красных пятен сжимая их. Внезапно он широко раскрыл глаза, выгнулся и снова рухнул обратно в постель. Акихико сделал еще пару толчков и кончил следом. Он склонился к парню и глубоко поцеловал. У Мисаки промелькнула мысль, что надо принять душ. Он уже было приподнялся, чтобы идти, но Усаги снова повалил его на кровать.
- Куда ты собрался? Мы только начали, - властно сказал Усаги-сан. Мисаки даже не успел возмутиться, как оказался на полу, стоя на коленях. Акихико сидел перед ним на кровати. Усаги снял полный спермы презерватив и отбросил в угол комнаты. Тут до Мисаки дошло. «Да, позаботился обо всем… И когда он успел?»
- Нет, я не буду этого делать. Ты меня не заставишь, - начисто отказался Мисаки, приподнимаясь. Но Акихико умерил его пыл, настойчиво надавив на мальчику плечи и усаживая в прежнюю позу.
- Будешь. Открой рот, - Акихико полностью вошел в роль тирана. Он знал, что Мисаки ни за что не согласится, но это во сто крат усиливало его желание заставить парня. Усаги-сан схватил Мисаки за волосы и притянул к себе. Юноша зажмурился и стиснул зубы. Акихико дернул Мисаки и чуть не выдрал локон.
- Делай, как я говорю. И не смей укусить, - Усаги-сан, направляя рукой член, раздвигал им губы Мисаки, который ни в какую не хотел подчиняться.
- Ну, давай же! – прикрикнул Акихико, и мальчик, глубоко вдохнув, разомкнул губы. Усаги торопливо сунул свой половой орган в горячий рот Мисаки. Непроизвольный стон вырвался наружу откуда-то из глубины тела Усаги. Еще бы, он так мечтал об этом, и теперь первым, кому Мисаки делает минет, стал снова он. Эта мысль до невозможности возбудила Акихико, и он стал буквально трахать Мисаки в рот, да так неистово, что парень успел несколько раз поперхнуться.
- Работай языком, - приказным тоном сказал Усаги-сан, и Мисаки не осталось ничего, кроме как усердно лизать член своего мучителя. Несмотря на то, что Мисаки сосал неумело, Акихико через довольно короткое время был на грани, тяжелое дыхание его прерывалось сипящими стонами. Мисаки раньше не слышал, чтобы Усаги-сан так стонал, и сам начал заводиться. Звуки, наполненные сладострастием, возбуждали его все больше с каждой минутой, и он уже почти забыл, что не так давно яростно сопротивлялся делать для Акихико что-либо подобное.
- Мисаки…- произнося имя любимого, Акихико излился в рот Мисаки. Тот закашлялся, но Усаги-сан придержал его подбородок и тихо произнес:
- Глотай.
Глаза Мисаки расширились, он отрицательно замотал головой, но выхода не было. Через силу он протолкнул вязкую жидкость себе в глотку.
- Отсосал у меня и сам возбудился, - почти торжествующе сказал Усаги-сан. Возбуждение Мисаки не укрылось от него. – Значит, хочешь еще. Мисаки отшатнулся, но Акихико притянул его к себе и нежно поцеловал. Затем настойчивее, настойчивее. Ему безумно нравилось играть с мягким и податливым язычком парня. Усаги сплетал свой язык с его, провел кончиком по нёбу мальчика, отчего Мисаки полностью расслабился, и Акихико не стоило никаких усилий затащить Мисаки на кровать. Акихико лег на спину, усадил юношу сверху и, не прерывая поцелуй, начал ласкать рукой член Мисаки, но тот оторвался от поцелуя, выставил одну руку вперед, а другой прикрыл область паха и еле слышно произнес:
- Усаги-сан… я устал… не надо…
В глазах Акихико опять появилась ярость.
- Я еще не удовлетворен, - скороговоркой сказал Усаги. Враз он раздвинул руками ягодицы мальчика и, приподняв, жестко вошел в него. Из глаз Мисаки полились слезы. И даже не столько от боли, сколько от бессилия, невозможности остановить его и себя, невозможности перечить, невозможности освободиться от гнетущего вожделения.
Первое время Усаги двигался сам, но когда, поддразнивая, начал сбавлять темп, Мисаки начал насаживаться на член Акихико, чем вызвал еще одну победоносную улыбку.
Мисаки осталось совсем чуть-чуть, чтобы кончить, и он потянулся рукой к своему члену помочь себе. Но Усаги-сан ударил его по руке:
- Я не разрешаю тебе, - строго сказал Акихико. Мисаки взвыл и стал двигаться с бешеной скоростью. Через несколько минут он кончил и чувствовал себя опустошенным совершенно. Усаги сделал еще несколько движений и кончил внутрь любовника. Ощущая, как сперма Усаги-сана заполняет его, Мисаки захотелось рыдать. Его насиловали, а он не мог ничего поделать. Несмотря на это, он сдержал слезы, еще не хватало, чтобы он окончательно потерпел поражение от этого дурака Усаги. Но что можно было говорить о сопротивлении, когда у Мисаки не было сил даже слезть с члена Акихико, не говоря уже о том, чтобы встать и уйти.
Тем временем Акихико, отдышавшись, сам снял с себя Мисаки и тот упал лицом вниз. Усаги согнул его ноги в коленях и поставил в недвусмысленную позу. Мисаки еле оторвал голову от подушки и попытался протестовать, но лишь бессильно промычал что-то невразумительное. Усаги-сан не обратил на эту попытку никакого внимания. Он провел как всегда холодными руками по спине Мисаки, вызывая у того мурашки и тяжелый выдох. Акихико начал целовать спину мальчика, едва касаясь распаленной страстью кожи. Все пространство от ягодиц Мисаки до шеи он покрывал невесомыми поцелуями. Но делал это Усаги отнюдь не для того, чтобы расслабить или дать отдохнуть парню. Мисаки не выносил, когда к его спине вот так слегка прикасались. По его телу моментально пробежала дрожь возбуждения. К тому моменту, когда Усаги добрался до лопаток, член Мисаки уже был тверд, как камень. Акихико запустил руку между ног Мисаки и, удовлетворившись результатом, самодовольно ухмыльнулся. Особой нужды в подготовке не было, Мисаки и так был хорошо растянут, поэтому Акихико сразу и без труда протолкнул свой член в анус Мисаки. Мисаки дернулся из последних сил.
- Усаги-сан…прошу…прекрати… - но его слова пролетели мимо ушей Акихико. Усаги хотел преподать урок непослушному и непонимающему ребенку, сегодня он забыл, что такое «жалость». Этот последний раз Акихико резкими толчками вбивался в тело Мисаки, двигаясь в рваном ритме и не давая парню кончить раньше времени. От напряжения у Мисаки ныло все тело. Только мальчик начинал двигаться навстречу Усаги-сану – тот почти вынимал член, Мисаки хотел почувствовать горячее медленное трение внутри себя – Акихико начинал с дикой скоростью долбить его, специально не трогая простату. Это продолжалось целую вечность. Но вечность кончилась, когда Усаги рукой обхватил член Мисаки и ,доводя парня несколькими движениями до оргазма, в этот же момент кончил сам. Мисаки упал, как подкошенный.
- Ну, и кто из нас извращенец? – сказал Усаги-сан, склонившись над обессиленным телом. В голосе – целый букет чувств: холод, гнев, тоска, немного безразличия и миллиардная доля сожаления. Весь в сперме, грязный, раздавленный, мальчик не был в состоянии поднять веки. Он слышал только, как Усаги-сан начал одеваться, затем вышел из комнаты. Через полминуты хлопнула входная дверь. Самым ужасным для Мисаки было не то, что его нещадно изнасиловали, и даже не то, что он сейчас лежал, как последняя шлюха, которую отымели подряд раз десять. Усаги-сан за всю ночь всего один раз назвал его по имени и ни разу не сказал, что любит его. Боль от этого жгла раскаленными щипцами. Мисаки заплакал. Беззвучно затрясся, из глаз ручьями потекли слезы. Сегодня впервые они не любили друг друга. Сегодня они просто трахались.

---

Типирование.

[No Land Man]

Типирование в ЖЖ.

Кстати говоря, а есть ли типирование по JR на дайри?

@темы: ссылки, вопрос

---

Junai novels

[No Land Man]

Возможно, мой гугл меня ненавидит, но пока из Junai novels я нашёл только битые ссылки и отличные сканы без какого бы то ни было перевода. Даже на английский.

Переводили ли их вообще? Может, у кого-нибудь завалялось? Или вы обладаете секретным знанием о том, где их найти?

@темы: вопрос, novels

---

[Viviena]

вопрос, дорогие сообщники. Не помню спрашивала ли уже ^^'''
До какой главы манги идет аниме? Если в двух словах и без спойлеров то об чем там дальше?
Я вот пересматриваю в который раз и думаю не почитать ли.

@темы: вопрос

---

Сумки

[No Land Man]

Господа, а кто-нибудь видел где-нибудь сумки с Junjou Egoist? Пока нигде не нашёл, но алчу.

@темы: вопрос

---

[lokid troika]

На mr-yaoi устраивается ежегодное голосование.

В номинантах на лучшую яойную пару есть Усаги / Мисаки, и у них вполне неплохой шанс стать победителями в этом году!

В общем, вы знаете, что делать )))

mr-yaoiru.39.com1.ru/my2010-fin.htm

@темы: ссылки

---

Фигурки по Романтике

[МайНика]

Просматривала сегодня релизы фигурок и наткнулась на эту прелесть:



Производитель: Good Smile Company, серия Nendoron.
Высота фигурок около 5 см.
Дата выхода: август 2010 года. Фигурки выпустят ограниченным тиражом.





Ссылка на сайт релизов: [L]www.nekomagic.com/?p=11793[/L].

@темы: информация

---

Продам мерчандайз, мангу, артбуки по Романтике

[Karasik]

Коврики для мышек, ситадзики, артбуки и манга на английском по Романтике.

http://www.manga-zin.net/cat/108/
http://www.manga-zin.net/show/1107/
http://www.manga-zin.net/show/2223/
http://www.manga-zin.net/show/2230/
http://www.manga-zin.net/show/2231/
http://www.manga-zin.net/show/2232/
http://www.manga-zin.net/show/2234/
http://www.manga-zin.net/show/2235/
http://www.manga-zin.net/show/2236/
http://www.manga-zin.net/show/2237/
http://www.manga-zin.net/show/2238/

@темы: ссылки

---

3 сезон

[.belle]

Мы же все хотим, чтобы он вышел, да? Хотим ведь? "Если вы являетесь таким же большим поклонником "Романтики", как и я, пожалуйста, приходите и присоединиться ко мне за то, чтобы Junjou Romantica 3 вышел." Не знаю насколько это поможет, но надежда же умирает последней. сначала умирают вера и любовь. =)

Кстати говоря, собираются снимать аниме по накамуриному «Sekai-ichi Hatsukoi». Говорят, будет что-то наподобие "Романтики". Правда выйдет еще не скоро) Возможно, наши дети смогут посмотреть)

@темы: ссылки, информация, аниме

---

Продается манга, артбуки и мерчандайз по Романтике

[Karasik]

Коврики для мышек, ситадзики, артбуки и манга на английском по Романтике.

http://www.manga-zin.net/cat/108/
http://www.manga-zin.net/show/1107/
http://www.manga-zin.net/show/2223/
http://www.manga-zin.net/show/2230/
http://www.manga-zin.net/show/2231/
http://www.manga-zin.net/show/2232/
http://www.manga-zin.net/show/2234/
http://www.manga-zin.net/show/2235/
http://www.manga-zin.net/show/2236/
http://www.manga-zin.net/show/2237/
http://www.manga-zin.net/show/2238/

@темы: ссылки, информация

---

фанфик: "Любовь, как лучшее лекарство"

[anahata]

Название: Любовь, как лучшее лекарство;
Автор:Рыжая шельма,anahata;
Подарок для  Люпи
Бета: нет;
Фандом: Junjun Romantica;
Пейринг:Новаки/Хироки;
Рейтинг: R
Жанр: романтика, юмор;
Статус: закончен;
Дисклаймер: не претендуем;
Размещение: только с разрешения авторов;
Предупреждение: сюжет взят на основе манги ссылка на том манги;
От авторов: Ох и давно же мы это писали)))

читать

«Черт! И как только это могло произойти?!» – подумал Камидзе, открывая дверь и заходя в квартиру. В руках Хироки был объемистый пакет, доверху заполненный продуктами и медикаментами. Он, даже не сняв верхнюю одежду, а лишь скинув ботинки, быстрым шагом направился на кухню. Вытряхнул все содержимое пакета на стол и тут же кинулся к ноутбуку.
«Первое – вымыть рис, потом - поджарить лосось... Потом... потом... что же потом?...»
Поток путаных мыслей прервал чуть приглушенный голос:

- Хиро-сан?!.. С возвращением!

На пороге стоял Новаки и сонно потирал глаза. Выглядел он не важно: весь какой-то помятый, с красным болезненным румянцем на щеках.

- Я же сказал, что мог бы и сам сходить в магазин, так что...
Камидзе, оторвавшись от ноутбука, обратил пылающий взор на Кусаму, возмущенный до глубины души таким безответственным поведением.

- Идиот, у тебя же лихорадка! Я же сказал тебе, чтобы ты шел спать!

- Да, но... - попытался было возразить Новаки. Но Хироки, на мгновение, прикрыв глаза рукой, всеми силами старался сдержать подкативший к горлу комок раздражения.

- Просто иди спать! - прошипел он. И уже срываясь:

– Больным следует больше спать, придурок!

Камидзе придвинулся вплотную к Кусаме и, взяв за плечи, буквально вытолкал его с кухни. Тот не сопротивлялся и позволил сопроводить себя таким странным образом в спальню.

***
Прошло уже четыре месяца как они стали жить вместе. Это было очень необычно для обоих. Их отношения нельзя было назвать идеальными, но каким-то странным образом 28-летний ассистент профессора Камидзе Хироки, прозванный за вспыльчивость и несдержанность по отношению к своим ученикам «Дьявол Камидзе», смог-таки впустить в свою одинокую жизнь другого человека. Это было нелегко, очень нелегко, ведь до этого все мысли и чувства Хироки многие годы принадлежали другому. Новаки ворвался в его жизнь как ураган, сметая все на своем пути, и этот-то свежий порыв ветра помог очиститься, сбросить старую шелуху ненужных воспоминаний о безответной любви и окунуться с головой во что-то новое, более яркое и прекрасное; принять новый вызов жизни, впустить в свое сердце другую любовь - уже не безответную.
Однако сейчас ассистент профессора Камидзе Хироки прибывал не в самом лучшем расположении духа. «Новаки простудился, и все из-за меня» - стучала в голове мысль.
Перед внутренним взором пронеслись воспоминания о вчерашнем выходном дне.
За окном медленно падали и кружились пушистые хлопья снега, землю вокруг укрыло сплошное белое покрывало. Хироки широким движением распахнул окно в гостиной.

- Это же снег! Вау! Как круто! Смотри, Новаки! По телевизору только что сказали, что такого сильного снегопада не было вот уже тридцать лет!

Новаки поежился от холода, и вяло ответил:

- А… понятно… - Он был совершенно не в том настроении, чтобы радоваться снегу как малое дитя. Голова, от недосыпания и перенапряжения последних дней, раскалывалась, будто в нее воткнули несколько тысяч иголок. Сейчас для Новаки существовало лишь одно желание – поскорее добраться до постели, выпить обезболивающее и забыться крепким сном, но этому так и не суждено было осуществиться. Глаза Хироки загорелись энтузиазмом.

- Это первый раз, когда я вижу так много снега! – воскликнул он и, развернувшись к Новаки, выдал только что осенившую его гениальную идею:

- Пошли лепить снеговика!

Новаки поднял на любимого затуманенный взгляд, не совсем понимая, о чем тот говорит:

- А?! Прости, но сейчас я не очень хорошо себя чувствую…

Хироки чуть ли не подпрыгивал на месте от обуревавшего его нетерпения. Он совершенно не обращал внимания в тот момент, в каком состоянии был Новаки.

- Это все потому, что ты так много учишься! – безапелляционно произнес он. - Иногда тебе стоит сменить обстановку! – И, схватив Кусаму за рукав, потащил за собой на улицу.

***
Хироки сидел на земле, он сразу попытался собрать снег в кучу и сделать из него большой шар, но ничего не получалось. Снег разваливался на части, как бы тот не старался его слепить.

- М-м-м, кажется, он не очень-то и лепится… - разочарованно протянул Хироки.

Новаки, который и, правда, почувствовал себя немного лучше на воздухе, но все еще прибывал в некоторой прострации произнес:

- Если ты хочешь скатать большой шар, то нужно начать с маленького; и катать его по снегу так, чтобы потом из него вышел большой… - Тон Новаки напоминал объяснения маленькому ребенку, который в первый раз в жизни пытался слепить снеговика. Хироки задумчиво посмотрел на небольшой снежный шар у себя в руке, и вдруг в голову пришла совсем уж дурацкая идея.

- А-а-а-а-а! Холодно! Что ты делаешь?! – воскликнул Новаки от неожиданности, когда почувствовал как под куртку проникает что-то мокрое и холодное. Он резко обернулся.

- Ну, как тебе это? Теперь ты полностью проснулся?! – спросил, смеясь Хироки.

- Да, но снег пробрался мне под куртку! – начал было Кусама, но улыбающееся лицо любимого, теплые искорки в карих глазах начисто отбили охоту возмущаться и дальше.

- Это все потому, что ты был невнимателен! – сказал Камидзе назидательным тоном.

***
«Тот день - нет, ну надо было быть таким идиотом! В снегу поиграть ему, видите ли, захотелось!» – ругал себя последними словами Хироки, медленно сползая по стене на пол. Он все еще был в верхней одежде, которую из-за съедавшего его беспокойства за любимого, так и не успел снять. Любимый в это время пребывал в своей комнате, насильно уложенный в постель Камидзе со строгим приказом - не вставать до тех пор, пока не будет приготовлен обед, а это значило еще где-то пару часов отдыха и восстанавливающего сна.
«Ведь я же помнил, что Новаки как-то странно себя вел в тогда; его лицо было красным, словно его лихорадило. И не смотря на это, я заставил его играть со мной в снегу целый день. Наверняка, это и послужило причиной его теперешнего состояния»
Хироки, по дороге снимая пальто и шарф, прошествовал на кухню. Открыл кран и набрал в кастрюлю воды. Затем, раскрыв пакет риса и высыпав его содержимое в кастрюлю, стал медленно его промывать. Невеселые мысли все также продолжали крутиться в голове.
«И, вдобавок, у него на носу основные экзамены. Я ужасен!» - Хироки на миг остановился, с тоской смотря в пустое пространство невидящим взглядом. - «Сейчас я просто обязан сделать для него все, что смогу…»
Он вновь кинулся к ноутбуку, стоящему тут же неподалеку на столе.
«Что же еще нужно, чтобы вылечить простуду? Имбирный чай для заложенного носа?... Лук под нос?...»
Через два часа дверь кухни приоткрылась, и на пороге появился Новаки все еще немного сонный и вялый.

- Тада! – раздался радостный возглас при его появлении. – Все готово! Иди, садись, ешь!

Во взгляде Кусамы читалось неподдельное удивление при виде стоящей на столе кастрюли с чем-то, видимо, съестным внутри. Кусама знал, что Камидзе не любил, да и не знал как готовить. Обычно Хироки, если оставался один, покупал продукты быстрого приготовления, чтобы не тратить время и силы на готовку. Поэтому Новаки взял эту обязанность на себя. Было очень странно, но и приятно видеть, что Хироки вдруг решил приготовить что-то сам. Однако это также и настораживало.
Новаки сел за стол и подозрительно покосился на кастрюлю. Что это еще за очередные эксперименты?

- Ты это сам приготовил, Хиро-сан?

- Да, а что, есть проблемы?

- Нет, я очень тронут... Это потому, что обычно ты готовишь…

Хироки был явно не в своей тарелке. Он, не дав даже донести ложку до рта, выхватил ее из рук изумленного Новаки и воскликнул:

- Подожди! Ты можешь обжечься! Давай, я постужу ее для тебя, - и принялся активно дуть на кашу.

«Он что пытается быть любезным или как?...» - подумал ошарашенный таким поведением Новаки. Тем временем, удовлетворенная проделанной работой и немного успокоенная добровольная нянька вернула ложку с кашей Кусаме. Тот вздохнул и решительно отправил первую порцию каши в рот, ощущая как за ним внимательно почти не отрываясь, следили глаза сидящего напротив.

- Хм, вкус несколько… необычный, - после секундной паузы задумчиво протянул он.

«Как я и думал, мне следовало приготовить что-то лучшее, чем это... Может я пропустил чего...» - в отчаянии подумал Камидзе, заглядывая внутрь кастрюли в тщетной надежде обрести ответ.

- Что-то не так?

- О нет, правда, все замечательно..., - понимая, что, кажется, сболтнул лишнего, попытался загладить ситуацию Новаки. Но было уже поздно. Хироки схватил лежащую на столе ложку и, быстрым движением зачерпнув каши, отправил ее себе в рот, и тут же скривился.

- Нет, все-таки вкус отвратительный. Я выброшу это.

- Да, нет же! Вкус отличный! – попытался протестовать Новаки, не зная как спасти ситуацию.

- Тебе не нужно это есть. Я схожу в магазин и куплю что-нибудь вместо этого для тебя.

- Да, все впорядке… - Не помогло.

- Достаточно. Не ешь это.

- Прекрати, не выбрасывай. Я это съем… - «Я просто хотел приготовить для Новаки что-то вкусное…» - разозлившись на самого себя, Хироки вскочил с места и попытался убрать кастрюлю со стола, но большие и теплые ладони Кусамы накрыли сверху его трясущиеся ладони, и мягкий успокаивающий голос произнес:

- Это не так уж и плохо. Это вкусно, правда.

- Тебе не следует льстить мне… - голос срывался, но в следующее мгновенье Хироки ощутил, как Новаки склонился к самому его уху так близко, что сердце выдало очередную барабанную дробь. «Но почему каждый раз, когда он так делает сердце готово выскочить из груди. Я никак не могу привыкнуть… никак не могу быть спокойным, когда он так близко, вот как сейчас. Я хотел бы владеть собой в каждой ситуации, быть хладнокровным и уравновешенным всегда, но, находясь рядом с Новаки, я просто не могу… Мой разум уносится, и вся спесь слетает»

Тихий шепот почти в самое ухо:
- Ты действительно не можешь поверить в то, о чем я тут так много говорил? – начал было Новаки, но тут же отслонился от Хироки и, тот в полном изнеможении, сполз на футон.

- Это не лесть. Это правда вкусно. Хиро-сан, я удивляюсь, почему ты такой недоверчивый и упрямый.
Раздраженный, приглушенный голос откуда-то из середины подушки поведал сакраментальную истину:

- Ну, уж прости, я таким родился!

Хироки вдруг резко вскочил на ноги и пододвинул кастрюлю ближе к изумленному Новаки.

- Вот! Если ты хочешь есть – то ешь! А после марш в кровать!

- Э-э-э-э, Хиро-сан, я…

- Замолчи! Сейчас же иди и прими лекарства, я только что ходил в аптеку за ними! Прими их, даже если не хочешь! Если тебе в ближайшее время не станет лучше, то у меня будут проблемы!

Новаки обреченно вздохнул. Хироки вновь вскочил со стула, осененный новой идеей, и прокричал на ходу, выбегая за дверь:

- Нет, стой я заново приготовлю кашу, так что оставайся сегодня больным! - «Я знаю, что смогу ее сделать лучше»
Новаки проводил долгим взглядом убегающего Камидзе, еще раз вздохнул и грустно покачал головой.

- Это уже действительно слишком…

***
С тихим щелчком открылась дверь, в проеме показалась невысокая фигура Камидзе. Его взгляд упал на кровать, где все еще с лихорадочным румянцем на щеках и мокрым полотенцем на голове, лежал Новаки. Хироки подошел ближе, снял со лба почти высохшее полотенце и окунул его в таз с водой стоящий тут же рядом на столике.
«Наверное, у него до сих пор лихорадка. Несмотря на то, что температура его тела всегда немного выше обычной, я не медсестра, чтобы с точностью определить просто ли он устал или же причина в другом.»
Рассеянный взгляд скользнул дальше и вдруг наткнулся на стоявшие рядом с тазиком воды лекарства. И тут же внутри все закипело от возмущения.
«Этот идиот не принял лекарства! Хочешь ли ты вообще когда-нибудь поправится или нет?! Я так о тебе беспокоюсь, а ты просто игнорируешь все, что я тебе говорю! Сейчас вот как размажу это мокрое полотенце по твоей физиономии!» - Хироки в бешенстве занес руку с полотенцем над головой спящего Новаки и вдруг остановился. Сердце сжалось от сострадания. Новаки выглядел таким беззащитным и измученным, что…
Хироки, немного успокоившись, решительно взял пакет и разорвал его. Затем, взяв в рот лекарство и глотнув воды из стакана, взятого с ночного столика, сел на краешек кровати и влил лекарство в рот спящего возлюбленного.
«Новаки, прости… Пожалуйста, поторопись и выздоравливай…»
Вода тонкой струйкой стекла по щеке, но Новаки так и не проснулся. Хироки, скрестив ноги, устроился рядом на полу и, положив локти на кровать, опустил на них голову. Он сам не заметил, как глаза закрылись, и он уснул.
Проснулся Камидзе от того, что кто-то легонько тряс его за плечо, знакомый, с заботливыми нотками, голос повторял:

- Хиро-сан, Хиро-сан, просыпайся… Ты подхватишь простуду, если будешь сидеть вот так вот на полу…

В первый момент Хироки не понял, что происходит и где вообще он находится, а затем, осознав, что он все еще в комнате Новаки, мысленно чертыхнулся: « Вот черт, мне сразу же нужно было вернуться в свою комнату!»

- А-а-а-а… эм,… я просто хотел вернуть книгу… Да, книгу, что брал… Прости, что разбудил тебя! Ну, спи дальше!..

Хироки быстро поднялся на ноги и попытался было ретироваться с места преступления, но не тут-то было.

- Хиро-сан!

Сильная рука схватила его за запястье.

- Я не простужен и у меня нет лихорадки. - Камидзе медленно развернулся и ошарашено уставился на улыбающегося Новаки.

- А?... Но ты… - только и мог выдавить из себя Хироки.

- Я и правда выглядел так, как будто меня лихорадит. Но мое лицо покраснело не от этого, а от того, что я мало спал последнее время. У меня всегда было отменное здоровье, и я бы не подхватил простуду только из-за того, что мы немного поиграли в снегу. Так что тебе не нужно было ухаживать за мной будто бы я больной.

Щеки Хироки густо покраснели, и он начал закипать от гнева. Новаки между тем продолжал:

- Я намекал тебе об этом раньше. К тому же это так редко бывает, когда ты так добр ко мне, и поэтому я непреднамеренно…

Кулаки Камидзе сжались, костяшки пальцев побелели, а глаза метали молнии.

- ...Было… это было…

- Да?...

- Это было так смешно смотреть, как я тут бегаю вокруг тебя… - тихо и угрожающе начал Хироки.

- Хиро-сан…

Раздался звонкий звук пощечины.

- Ах ты, придурок! За полного идиота меня держишь! Ты издеваешься надо мной?! - чаша гнева давно переполнилась, Камидзе резко развернулся и снова попытался уйти, но….

- Хиро-сан!!! – подбежавший Новаки судорожно обнял своего возлюбленного сзади, прижав к себе, и уткнувшись носом в воротник рубашки, не давая сделать и шага.

Тихий голос, шепчущий куда-то в шею:
- Я говорил тебе этим утром, что меня удивляет, почему ты такой недоверчивый и упертый.

Сердце Камидзе сделало невероятный кульбит, готовое буквально разорваться на части. «Ты невероятный, Новаки, ты единственный, кто может заставить мое сердце так трепетать…» Но врожденное упрямство снова взяло верх. Камидзе сделал отчаянную попытку к сопротивлению, хоть внутренне очень хорошо понимал, что оно заведомо обречено на провал.

- Заткнись!...

- Я пытался тебе сказать несколько раз, что это не простуда, но ты все же предпочел ухаживать за мной, будто бы я действительно серьезно болен.

- Все равно, когда ты хоть что-нибудь говорил мне об этом?

- С самого начала… - голос Новаки был приглушенным. Он все так же нежно обнимал своего любимого, уткнувшись носом в его шею.

- Ты врешь! - отчаянно произнес Хироки, понимая, что его броня, состоящая из одних лишь упрямства и гордости, снова начинает трещать по всем швам.

- Я не вру!

- Значит, ты хочешь сказать, что у меня с самого начала сложилось неверное представление о ситуации, и я сам, сделав не правильные выводы, предпочел в них поверить и следовать тому, что сам же и придумал? – скороговоркой выпалив все это, возмутился Камидзе.

Новаки улыбнулся и выдохнул ему куда-то в шею:
- … Ну… да…

В следующий момент рука Новаки скользнула под рубашку Хироки и коснулась кожи. Тот непроизвольно вздрогнул.

- Хиро-сан, я бы хотел, чтобы ты услышал меня значительно раньше. Я чувствую себя невероятно счастливым лишь от того, что человек, которого я люблю, отдает все свои силы, чтобы мне стало лучше. И почему же ты думаешь, что я просто смеюсь над тобой? Ты такой... милый…

Тело Камидзе начинает бить крупная дрожь. Руки Новаки уверенно скользнули ниже.
- М-м-м…

Голос упрямца дрожит и срывается, он уже на пределе своей возможности к сопротивлению:

- Прид… придурок. В колледже я известен как «Дьявол Камидзе»… Как может 28-летний мужчина быть милым?...

- Но ты действительно милый…

Руки Новаки уже живут своей жизнью. Они добираются до рубашки и начинают расстегивать пуговицы.

- Что ты делаешь, идиот! У меня никогда не было человека, который называл бы меня милым…

Мягкие влажные губы Новаки неуловимо касаются шеи.

- Это хорошо, - удовлетворенно произносит он. - Я хочу быть единственным, кто знает…

Справившись с рубашкой, теплые руки продолжают свое движение ниже, вот уже они касаются пряжки брюк и расстегивают ее. От каждого прикосновения по телу проходят волны дрожи, делая бессмысленной последнюю робкую попытку:

- Я…я действительно думаю, что у тебя лихорадка. Твое тело горячее.

- Это потому, что я так тебя хочу, прямо сейчас.

Кольцо горячих рук держит крепко, но в нем не тесно, и освобождаться не хочется. Злость на Новаки за дурацкое недоразумение еще не прошла, но постепенно начала переплавляться во что-то обжигающее, мешающее дышать и путающее мысли. Чужие руки, хозяйничающие под рубашкой, заставляют вздрогнуть. От прикосновений мурашки бегут по коже, а щеки начинают нестерпимо пылать. «Сволочь, ему, похоже, нравится все время заставлять меня краснеть», - мелькает мысль, но высказать свое возмущение вслух уже нет никакой возможности, губы крепко захвачены в поцелуе, и нет сил сбежать из этого сладкого плена. Да и желания тоже нет. Сколько бы не сопротивлялся один, сколько бы не приходилось настаивать другому - в сущности, оба хотят одного и того же с одинаковой силой. Только одному слишком страшно показать свою слабость и, уже ставшую слишком сильной, привязанность. Поцелуй стирает последние сомнения, делая важным только тепло чужого тела, только руки, мягко опускающие Хироки на кровать, только губы, ласкающие шею…

-Ты такой милый, Хиро-сан, - слова моментально приводят в бешенство и привычное: «Заткнись!» почти слетает с языка, но наружу вырывается лишь легкий стон, вырванный настойчивыми губами, спускающимися ниже и ниже по груди и животу. Новаки отстраняется и, улыбнувшись в ответ на протестующий вскрик, освобождает любимого и себя от, ставшей совершенно лишней, одежды. Секундная заминка, и уже ничего не мешает приникнуть обнаженными телами друг другу, в едином, сводящем с ума желании быть как можно ближе. Руки становятся настойчивее, а голос Новаки, шепчущий на ухо какую-то нежную ерунду, чуть более хриплым, срывающимся. Слова заглушаются стуком собственного сердца, и простых прикосновений уже недостаточно, хочется полной близости и единения. Не нужно ничего объяснять, не нужно ни о чем просить, Кусама каким-то шестым чувством всегда точно знает, чего хочет его любимый и остается только полностью покориться сводящим с ума ласками этого черноволосого демона, разжигающего настоящее пламя где-то глубоко внутри.

Секундная боль, давно уже ставшая привычной, сметается острым нахлынувшим удовольствием. Губы вычерчивают влажные узоры на спине, руки скользят по телу в едином ритме, постепенно убыстряющемся и выходящем из-под контроля. Пальцы в последний раз сминают простыню, чтобы через несколько, растянутых до вечности, мгновений обессилено отпустить ее. И сквозь бешеный стук сердец, сбившееся рваное дыхание и накрывшую все тело дурманящую истому доносится голос Новаки:

-Ты такой милый… такой милый… - поцелуй привычно запечатывает не сорвавшееся возмущение, переплавляя его в нежность, - я хочу быть единственным, кто видел тебя таким. Единственным, кто знает тебя…

«Он такой придурок».

***

-Ты хочешь что-нибудь поесть, Хиро-сан?

-Ничего не хочу.

- А попить?

- Ничего не хочу.

- Может тебе холодно?

- Мне жарко.

- Неудивительно, - покачал головой Новаки, - при такой-то температуре. А все потому, что ты уснул на полу. Если ты ничего не хочешь то, как насчет того, чтобы немного поспать? Я посижу тут рядом, в гостиной, пожалуйста, позови меня, если что-то будет нужно…

- Новаки… - голос Хироко, укутанного одеялами, с мокрым полотенцем на лбу, звучит приглушенно и неуверенно, – пожалуйста, останься.
Просьба дается Камидзе нелегко, поэтому она так ценна. И приятна. Присев на стул рядом с кроватью, Новаки услышал невнятные звуки.

- Что? Ты не мог бы повторить?

-… возьми меня за руку… - донеслось задушенное бормотание из-под груды одеял. Это можно было считать признанием в любви, ведь ради этих слов пришлось переступить через собственную гордыню. А это так непросто. «Это все лихорадка. Я несу чушь из-за температуры… И кому я вру?»

- Хорошо, - только и произнес Новаки, боясь вспугнуть теплоту и доверительность этого момента, и тихонько сжал пальцы любимого в своих руках.

Мысли путались, и Хироки был безумно благодарен любовнику, что тот никак не прокомментировал его слабость.

- Ты такой милый, Хиро-сан…

- Идиот!

@темы: фанфики

---

Здравствуйте

[morendo]

Только что вступила в ваше замечательное сообщество) Выкладываю фанфик. По этому фандому он у меня первый, но я старалась)

Название: Эгоисты
Автор: morendo
Бета: I love Jack
Фендом: Чистая романтика
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Новаки/Хироки (основной), Акихико/Мисаки (намеком)
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Cтатус: завершен
Размещение: свободное, с указанием и уведомлением автора,
Предупреждения: яой, ООС



День не задался с самого утра. Хироки не желал этого признавать, но факт оставался фактом. Те дни когда его будили ласковые прикосновения Новаки, а не грохот треклятого будильника, были гораздо более удачными. Но сегодня у брюнета была ночная смена, поэтому хмурый и отчего-то не выспавшийся Камиджо был вынужден завтракать в гордом одиночестве.
"Нет, мне вовсе не грустно, напротив, я счастлив" - старательно убеждал доцент сам себя. Но тщетно, даже мысль о том, что никто не будет лезть с поцелуями и мешать готовиться к лекциями, вовсе не грела душу. Скорее напротив. Задумчиво проведя кончиками пальцев по губам, Хироки невольно вспомнил прошедшую ночь. Яркие картинки не замедлили вспыхнуть перед глазами. Густо заалев, Камиджо приказал себе выкинуть из головы "Эти глупости" и, умывшись ледяной водой, отправился на работу. Как назло и там все шло наперекосяк. Нерадивые студенты в этот день словно нарочно стремились вывести из себя "демона Камиджо". Хорошо хоть профессор Мияги сегодня был необычно тих, и даже почти не доставал своими обычными шуточками и объятиями. Когда Хироки закончил разбираться с бумагами, был уже поздний вечер. Он очень старался не спешить, но предательские ноги всё быстрее и быстрее несли его в сторону дома. На губах против воли появилась счастливая улыбка, если бы сейчас, Камиджо увидел кто-то из студентов, не поверил бы своим глазам. Грозный преподаватель японской литературы выглядел как влюбленный мальчишка, спешащий на свидание.
Только возле двери Хироки несколько притормозил и, придав выражению лица максимальную суровость, открыл дверь своим ключом.
- Я дома, - громко произнес он.
- С возвращением, Хиро-сан, я так соскучился, - из комнаты вылетел до неприличия радостный Новаки и, не замедлив, заключил смутившегося любимого в свои крепкие объятия.
Хироки облегченно выдохнул, все проблемы дня словно растворились в этой незатейливой ласке. Но как оказалось расслабляться было рано, из-за спины брюнета раздались чьи-то шаги. Мгновенно отстранившись Камиджо с неудовольствием лицезрел "семпая" –друга Новаки. Тот криво усмехнулся:
- То-то я смотрю, что Новаки меня так отчаянно выпроваживал.
Шатен промолчал в ответ и, смерив максимально убийственным из своих взглядов, отстранился, позволяя пройти к двери.
"Что он делал с Новаки наедине так поздно?", - метались лихорадочные мысли. Ревность ,поднимающаяся в душе, на корню сожгла только что приобретенную умиротворенность.
Стараясь не выплескивать раздражение при посторонних, он прошел на кухню и встал у окна, бездумно глядя на мигающий фонарь. Спустя пару минут раздался хлопок входной двери, затем тихие шаги и робкое прикосновение ладони к нервно напряженной спине.
- Проводил? - слишком ровным тоном задал вопрос Хироки
- Да. Хиро-сан, я... - начал было брюнет, но тот, не дослушав, обернулся, карие глаза метали молнии.
- Даже слышать не желаю твоих оправданий! - он попытался оттолкнуть студента, но не рассчитал размерных соотношений. Тем временем, воспользовавшись моментом, брюнет прижал любовника к себе, одной рукой без труда удерживая оба его запястья.
- Выслушай меня Хиро-сан, - просил Новаки.
Хироки слишком хорошо понимал, что еще несколько слов этим мягким завораживающим тоном, и пара ласковых движение, и желания сопротивляться не останется, поэтому приложил все усилия.
- Отпусти меня, Новаки, сейчас же, - процедил он. Упрямство и гордость не позволили сдаться.
Как ни странно тот послушался, покорно расцепил пальцы и отошел.

Странная тревога железными пальцами сжимала сердце:
"Почему он не остановил меня, почему не попытался все объяснить?", - терзали Камиджо невеселые мысли. Он отвернулся к стене и, игнорируя бешено колотящееся сердце, притворился спящим.
- Хиро-саан, - едва слышно позвал высокий юноша.
- Хиро-сан, ты спишь? - прошептал он, и постель прогнулась под тяжестью второго тела.
Хироки демонстративно отодвинулся, буквально впечатываясь в стенку.
Брюнет печально вздохнул и прекратил попытки завязать беседу. Внезапно раздался телефонный звонок, и Новаки, вскочив, побежал в коридор, заставив кровать жалобно скрипнуть.
Вернувшись, будущий детский врач тихо сообщил:
- Меня срочно вызывают в больницу, - и, не дождавшись реакции на свои слова, ушел собираться.

Стоит ли упоминать, что на следующее утро Камиджо был в еще более скверном расположении духа чем накануне.
В аудитории в тот день стояла мертвая тишина. Еще бы, настолько безрассудных, чтобы попадаться демону Камиджо "под горячую руку", не было.
Во время перерыва профессор Мияги в свойственной ему манере предупредил что звонил "твой горячий поклонник" и просил передать, что хочет встретиться во дворе. Любитель японской литературы сделал вид, что эта информация совершенно его не касается, но от профессора не укрылся лихорадочный блеск в карих глазах.
Через пару минут Хироки уже стоял возле скамейки и украдкой оглядывался по сторонам в поисках Новаки. Через 15 минут надежда шатена начала таять на глазах
"Наверно у него опять в последнюю минуту появилось какое-то "особо важное дело""- обреченно подумал он. И еще раз глянув на часы, встал, не желая опаздывать на следующую пару. Но он успел сделать лишь пару шагов, когда сзади его окликнул знакомый голос
- Хироки, - в несколько широких шагов Акихико подошел совсем близко
- О, Акихико. Рад тебя видеть, что здесь делаешь? - максимально доброжелательно отозвался Хироки. Помимо воли в тоне скользнули печальные нотки.
- Не похоже, что рад, - внезапно улыбнулся младший Усами и, сделав еще один шаг, взял шатена за руку, не позволяя отстраниться.
Сперва Камиджо просто замер, Акихико был так близко, что трудно стало дышать. И хотя он давно избавился от той безнадежной любви, но всё равно, в присутствии блондина вновь чувствовал себя глупым мальчишкой. Тем временем писатель не медлил, он властно приобнял доцента второй рукой и склонился, словно для поцелуя. Хироки отмер, дернулся и открыл было рот для гневной тирады, но был остановлен едва слышным шепотом.
- Прости Хироки, я все, что хочешь, потом для тебя сделаю, только не кричи и не дергайся, пока он смотрит.
- Кто смотрит? - так же тихо спросил тот. Он все еще совершенно не понимал, что задумал этот интриган, но с воплями решил повременить.
- Мисаки.
Пары секунд хватило Хироки, чтобы до него дошла суть сказанного, чуть сместившись, он тайком глянул за спину писателя, там, открыв широко зеленые глаза и прижав ладонь ко рту, стоял юноша - студент. Видимо, убедившись, что это не наваждение, мальчишка резко развернулся и побежал прочь, его спутник побежал следом. Пока всеобщее внимание было приковано к убегающим, никто не заметил, как высокий брюнет, точно также ошарашено смотревший на парочку, медленно повернулся и направился обратно к воротам.

Когда студенты скрылись за углом, мужчины резко отстранились друг от друга, и Камиджо красноречивым взглядом дал понять, что жаждет ответа.
Усами попытался отвертеться, сделав вид, будто его это не касается. Но непроницаемое лицо друга детства не оказало на шатена должного действия, он напомнил:
- Ты обещал выполнить любую просьбу.
- Ты уверен, что хочешь узнать? - неловко начал тот, закурив. В качестве исключения Хироки даже не стал напоминать, что курение во дворе университета строго запрещено. Блондин продолжил, нервно затягиваясь:
- Последнее время я только и слышу от Мисаки, "Семпай сделал, семпай сказал...". Мне надоело, - припечатал Акихико
- И ты решил заставить его поревновать? - дошло до Камиджо.
- Да. Знаю, дурацкая затея, - мужчина бросил смятую сигарету в урну, конечно не попав, и продолжил: - Сомневаюсь, что это его задело, но ничего лучшего в голову не пришло.
Новеллист счел разговор оконченным и повернулся, направляясь к оставленной машине. Но его остановил резкий рывок назад
- Акихико, ты законченный идиот! - Хироки едва сдерживался от того, чтобы хорошенько встряхнуть друга: - Не смей играть с чужими чувствами!
Ошарашенный Усами стоял как вкопанный, никогда раньше тот не повышал на него голос. Тем временем Камиджо продолжил, уже тише:
- За мгновение до того как он убежал, я видел слезы застывшие у него в глазах.
Через пару секунд писатель совладал с собой и, приняв новое решение, повернулся к университету. Впрочем, сделав пару шагов, он бросил, не оборачиваясь:
- Ты изменился, Хироки.
- Я знаю, - ответил тот.

Последующие лекции преподаватель японской литературы никак не мог выбросить из головы разговор с Акихико
"Поступил бы я так же с Новаки, желая узнать искренность его чувств?", - думал он, объясняя очередную тему.
Под конец дня, вымотанный бесконечными переживаниями Камиджо сидел в кабинете, бездумно уставившись в экран ноутбука.
- Ты опять хмуришься, - со своей извечной улыбочкой подкрался сзади Мияги. Он обвил шею ассистента одной рукой, пока вторая разглаживала складку между бровей.
- Профессор... вы не могли бы заняться своими делами, - с трудом сдерживаясь, начал доцент.
- Не могу, мне так грустно, - нарочито тяжело вздохнул брюнет. Но когда доцент уже привычным движением хотел скинуть руки навязчивого начальника, что-то в произнесенных словах, вернее даже в самом тоне остановило его. Мияги уткнулся лбом в плечо шатена и молчал.
"Так и быть, на этот раз я потерплю. Похоже, у него и впрямь какие-то проблемы", - собственная грусть сделала Хироки мягче, он всего лишь вздохнул и задумался о своем:
"Нет, я не смог бы поступить с ним так, в любом случае", - понял, наконец, шатен, и в этот самый момент дверь раскрылась и до боли знакомых голос воскликнул:
- Хиро-сан!
Раздались быстрые шаги, вовремя отскочивший профессор открыл путь урагану по имени Новаки. Мияги, оценив ситуацию, мудро поспешил ретироваться, впрочем, этого никто из двоих не заметил.

Сильные руки крепко прижали несопротивляющегося Хироки:
- Хиро-сан, Хиро-сан, Хиро-сан... - как заколдованный повторял брюнет, не обращая внимания даже на то, что поднял возлюбленного над землей и тому наверно неудобно.
Руки Камиджо, повинуясь чему-то свыше, осторожно обвились вокруг шеи Новаки и сцепились в крепкий "замок". Но разум вновь одержал победу над чувствами, и вопреки радостно колотившемуся сердцу, обретшему родное тепло, Хироки попытался вывернуться из объятий:
- Где тебя носило, Новаки, черт возьми. Я весь перерыв прождал тебя во дворе, а ты даже не соизволил явиться!
- Я приходил, но ты меня даже не заметил. Так был увлечен своим "Акихико", - ничуть не тише кричал студент, вовсе не собираясь отпускать любовника.
- Ты видел меня с Акихико? - мгновенно сбавив обороты, задал вопрос Камиджо, и даже отталкивать брюнета перестал.
- Да, и притом очень ясно, - хмуро ответил тот.
- Это вовсе не то, что ты подумал, - на автомате начал оправдываться Хироки: - Он просто хотел заставить ревновать небезразличного ему человека. И меня попросил подыграть.
- И ты согласился, - со вздохом подытожил Новаки: - Еще бы, ведь это Акихико.
- Ты ревнуешь? - мягкая полуулыбка помимо воли скользнула по губам шатена.
Вместо ответа он получил поцелуй. Нежный, страстный и конечно порывистый, как и все, что было связано с Новаки.
В краткую паузу, предназначенную для того, чтобы вздохнуть, Хироки успел шепнуть в приоткрытые губы:
- Я тоже ревновал.
Эти слова сломали последний барьер отчуждения, возникший между ними в последние дни. Обиды и волнения, все это было смыто удушливой волной абсолютного наслаждения...

Путь домой в тот вечер пролегал по самым темным закоулкам, незачем было случайным прохожим видеть трогательно сцепленные руки и счастье, лучившееся в глазах обоих мужчин.
- Почему ты не оттолкнул Акихико от меня, когда увидел, ведь раньше тебя это не остановило? - уже ложась в кровать, спросил Камиджо.
- Я не был уверен, имею ли я на это право. Мне было стыдно... Я подумал... - Новаки погрустнел и совсем тихо продолжил:
- Я такой эгоист, я хочу, чтобы Хиро-сан принадлежал мне весь, без остатка.
Хироки в кои- то веки сам потянулся за поцелуем и за мгновение до прикосновения прошептал:
- Не страшно... ведь я ничуть не меньший эгоист.
Губы коснулись губ, опалив жарким дыханием. Теперь можно было не сдерживаться, и Камиджо отдался страстным прикосновениям, потерявшись во времени и пространстве. Да и важны ли такие мелочи, когда теплые пальцы Новаки так привычно перебирают волосы. И мысли Хироки постепенно теряются под этим напором, оставляя во власть победителя обнаженные чувства. Последнее, что проскользает в голове перед бездной, становятся почти не связные:
"Мой...
Люблю..."

@темы: фанфики

---

Запрет на рекламы не заметил, так что, если что, заранее прошу прощения.

[Pigmalion91]

Баннер кликабелен.

 

 

Существует бесконечное множество различных кинков. Наши фантазии, тайные желания...
Попробуем хотя бы частично реализовать их?

 

Кросспост приветствуется.

@темы: ссылки, информация, фанфики

---

фанф

[корень_зла]

Автор: ~фЫкфка~
Бета: сама себе редактор
Название: Панда и Коала
Предупреждение: яой!!!
Рейтинг: общий
Пейринг: Мияги \ Шинобу
Примечания: должно быть романтично и немного сопливо…

тыкайте

Мияги сидел на диване и курил. Он обдумывал сложившуюся ситуацию. Вдруг он почувствовал странный привкус: скурил сигарету до фильтра и даже не заметил. Профессор университета Мицухаши подвинул к себе пепельницу, но так и не нашел куда пристроить бычок. Тогда он начал думать о том, что он либо за сегодня выкурил несколько пачек, либо просто вчера забыл вытряхнуть пепельницу. Фильтр начал противно коптить и тогда Мияги бросил его в нетронутую и уже остывшую чашку кофе. Он откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и начал вспоминать все, что произошло за прошлые семь дней... «Так… Вроде я не говорил ему то, на что он мог обидеться… Ну, может, был немного жестковат той ночью… Он не смог пойти в университет… Да и вообще ходить не мог… Ну подумаешь оставил дома одного! Мне же нужно было на работу! Да и он особо не расстроился… И, самое главное, пришел домой пораньше, чтобы его порадовать! А его нет… Пусто! Ни записки, ни звонка… Ничего! Где его носит?! Нет уже неделю! Безответственный мальчишка! И почему я связался с ним???- мысли ползли медленно, как черепаха. От них начинала болеть голова. А может это от бессонницы, Мияги уже неделю не мог нормально поспать. Как только он проваливался в сон, его начинали мучить кошмары, и он сразу же просыпался в холодном поту. Вдруг перед его глазами встал образ сероглазого хмурого мальчишки… Мияги судорожно вздохнул и мысли поползли дальше, оставляя после себя неприятный след, как после слизняка или улитки,- Странно, что он не забрал вещи... Ну, верней, не все вещи… Если бы он уходил навсегда, то он не оставил бы после себя ничего! Даже запаха! По крайней мере, я бы так сделал…»
Мияги открыл глаза и уставился на противоположный диван. На нем сидела панда. Обычная плюшевая игрушка, которую он подарил Шинобу, когда они ходили в парк аттракционов. Просто так. Подарил без какого-либо повода. Лишь ради того, чтобы увидеть, как улыбается его сероглазое чудо. Но этот противный мальчишка, приняв подарок, только буркнул спасибо, даже не посмотрев в глаза! Не то чтобы это задело Мияги. Нет! Просто он списал это на свою неопытность в ухаживаниях. Но невозможно было представить удивление Мияги на следующий день, когда он увидел, как мелкий террорист таскает за собой его подарок! Этой панде уже несколько месяцев, но Шинобу, каждый раз приходя домой и усаживаясь на диван, брал на руки, тискал, обнимал или усаживал рядом с собой монохромную игрушку. Он чуть ли ее в ванну не брал! И ночью, если он не обнимал во сне Мияги, то обязательно хватался за панду. И вот… Теперь она лежала одна, покинутая своим неулыбчивым хозяином. «Хм… Неужели она так много для него значит?..» Мияги недоверчиво посмотрел на панду, как на бомбу с кнопочкой «Выкл». «Такого просто не может быть…» Профессор попытался закурить, но зажигалка сломалась. Он раздраженно бросил ее на стол, резко встал, схватил панду и стал пристально всматриваться в ее пластиковые глаза. Если бы панда была человеком, то она наверняка выложила бы все секреты своего сбежавшего хозяина… Но игрушка оставалась игрушкой… И Мияги, устав гипнотизировать ее взглядом, плюхнулся вместе с ней обратно на диван. Поизучав ее еще с минуту, он осторожно, как будто боясь, что его увидят, нежно обнял панду. Она все еще пахла Шинобу, и даже сохранила немного тепла. Мияги еще раз поглубже вдохнул этот сладкий запах. «Как будто никто никуда не исчезал…» От этой мысли Мияги накрыла огромная волна меланхолии и невероятной слабости. Он повалился на бок, повернулся к спинке дивана лицом и закрыл глаза в надежде хоть недолго подремать. В его объятиях оставался китайский медведь… Но тут в замке заскрежетал ключ, и тихо открылась дверь. Мияги нехотя сел и увидел в дверях Шинобу с рюкзаком на плече
-Мияги! Я вернул…ся….
Да! Он вернулся! Целый и невредимый! Он даже слегка улыбался. Но вдруг помрачнел.
-Прости, что не звонил! Я… я не мог…
Мияги сначала не очень понял, чем вызвана такая резкая перемена настроения, но потом ощутил странное тепло на щеках... Тепло, которое давно не ощущал… Мияги плакал. Нет, это не была истерика или рыдания... Слезы просто текли из глаз и ни как не хотели останавливаться. Шинобу все еще стоял в дверях, боясь подойти. Он еще ни разу не видел своего любовника в таком состоянии и не знал, что делать. Он не понимал, сердится ли на него Мияги или наоборот, рад, что Шинобу вернулся. Профессор продолжал сидеть на диване, крепко обнимая панду, и смотреть потерянным взглядом. Шинобу-чин вернулся… После полного недельного отсутствия. После семи бессонных ночей. После всех переживаний. Он вернулся и стоит растерянный в дверях, не зная, что делать и как реагировать. Но после секундного замешательства парень уже бросается к Мияги и начинает осыпать его лицо поцелуями, не замечая того, что уже сам давно плачет. Он шепчет что-то сбивчивое и непонятное и постоянно просит прощения. Но Мияги сидел как будто во сне. Он не понимал, что происходит, да и если бы понял, то наверно засомневался в своем рассудке. Он чувствовал губы парня на своем лице, руки разжались, панда упала на пол, а вместо нее в объятьях оказался непутевый мальчишка. Мияги прижал Шинобу к себе так, что последний не мог пошевелиться.
По прошествии часа, а может и двух…
Мияги развалился на диване, а Шинобу лежал на нем, слушая мерное биение сердца. Иногда они обменивались взглядами. Наконец парень набрался смелости. Он сел и потянул за собой Мияги, чтобы тот был рядом
-Я уезжал в Австралию. Мои родители остались там, но папа недавно уехал в командировку, и маме стало одиноко… Я очень ее люблю! Я не мог не приехать! Я очень хотел позвонить.. Но боялся, что, если услышу твой голос, то брошу все и приеду… Я очень соскучился, Мияги… Очень… Прости меня…- Шинобу постарался сжаться, чтобы занимать как можно меньше места, чтобы принять свое наказание. Но за его словами последовало молчание. Это убивало лучше, чем слова… Не в силах сказать еще что-либо он поднял глаза полные слез на Мияги. Тот улыбался… Улыбался искренне, а в его глазах читалась бесконечная любовь. Он притянул к себе мальца и поцеловал его так нежно, насколько был способен. Но Шинобу вдруг вырвался из поцелуя и весь красный подбежал к рюкзаку, доставая от туда что-то большое и мохнатое
-Это тебе! Чтобы ты не скучал без меня...- в его протянутых руках была коала, обычная плюшевая коала...
Увидев подарок Мияги сначала растерялся, но тут же принял его и наградил игрушку легким чмоком в нос, от чего Шинобу стал еще краснее
-Никогда больше не оставляй меня,- сказал Мияги и притянул своего незадачливого любовника.

@темы: фанфики

---

Fan Art

[koiyake]

всем доброго здравия/сессии/каникул или что там у кого~ =w=
приятно познакомиться, как говорится ^^
Хиро-сан вам от меня~


JunjouTemptation-KamijoHiroki- by ~Senkoku on deviantART

@темы: фанарт

---

[Мира*]

Название: Нет мира без тебя
Автор:  Мира*
Бета: я и Word
Фандом: Junjou Romantica
Пейринг: Шинобу/Мияги, фоном Хироки/Новаки
Рейтинг: R
Жанр: романс, ангст, не удержалась в конце от флаффа
Размер: мини
Статус: закончен
Дискламер: не мое...
От автора: может быть это и ООС, но я так не считаю!
Подарок к НГ для  Xx...BelLa...xX, которая хотела Мияги/Шинобу, рейтинг чем выше тем лучше))). Действие происходит в университете. Правда я опять все переврала.............

Нет мира без тебя

Нет мира без тебя

Он просто террорист...
Мияги Ё ошарашено смотрел на своего единственного. Его хваленое самообладанием на этот раз ему отказало полностью и бесповоротно.
А Шинобу стоял перед ним крепко зажмурившись и сам еще не понимая, что же он сейчас попросил. Нет, даже потребовал срывающимся от истерики голосом. Вид у него был как у приговоренного к смерти.
Ё медленно затушил сигарету, словно давая себе время изменить решение. Уселся на стол и широко расставил ноги. И твердо глядя на любимого, ответил:
- Если ты действительно этого хочешь.
Изумленно распахнутые глаза Шинобу были ему ответом. А Мияги судорожно пытался понять как же они дошли до этого.

Последние два месяца Мияги с Камидзе в пожарном порядке готовились к конференции по японской литературе 15-16 веков, которую неожиданно решили провести в их университете. В то время как декан утрясал все организаторские проблемы, на плечи профессора и его помощника свалилась вся остальная работа. Поэтому Ё приходил домой поздно, когда Шинобу уже спал, так и не сумев дождаться его, и уходил рано утром. Лишь изредка им удавалось позавтракать вместе. Но все равно все его мысли были о конференции. Шинобу первое время относился к его занятости с пониманием. Как студент литературного факультета Мицухаси и как сын своего отца, он не мог не понимать значимость данного мероприятия. И искренне радовался, что куратором был назначен именно Ё. Но потом Мияги начал замечать в его глазах тщательно запрятанную обиду. Единственное на что хватало времени это редкие жаркие поцелуи и обещания, что как только это все закончится, они вместе съездят отдохнуть куда-нибудь.
А последнюю неделю перед конференцией он и вовсе не ночевал дома. Лишь изредка заезжал за сменной одеждой. Перед конференцией неожиданно вылезло столько недочетов, что им с Хироки пришлось попеременно спать на диванчике прямо здесь в кабинете. Неудивительно, что его любимый сорвался. Он же еще так молод.
Конференция прошла просто блестяще. Не последнюю роль сыграло участие в ней Акихико Усами, после полуторалетнего молчания просто взорвавшего литературный мир не только Японии, но США и Европы, своим новым романом «Элегия Страсти». Его присутствие – полная заслуга Камидзе, как-то сумевшего уломать друга детства.
После всего он, Хироки и декан отметили это событие парой рюмок саке. В купе с усталостью и хроническим недосыпом это дало вполне ожидаемый эффект. И Мияги, и Камидзе просто свалились и заснули в кабинете, справедливо рассудив, что домой им в таком состоянии просто не добраться.
Пробуждение принесло свои сюрпризы. Сквозь липкую паутину сна просачивались чьи-то громкие возгласы, в которых Мияги с трудом различил их с Камидзе имена. Голова болела так, как не болела после самых диких его студенческих попоек. Тело не хотело слушаться, словно решив разом отомстить за двухмесячные издевательства. Ему все-таки давно не двадцать. Хрипло выругавшись, он попытался разлепить глаза. Обреченный стон и дыхание на шее были ему ответом. От удивления его глаза резко открылись и он обнаружил уютно устроившегося на его плече помощника, так же недоуменно смотревшего на него. К тому же Мияги одной рукой крепко прижимал Хироки к себе. Точно так же, как привык обнимать по ночам Шинобу. А объект его дум и парень Камидзе, Новаки кажется, смотрели на них двоих как на предателей. Мияги не знал, что прочитал в глазах своей половинки Хироки, но в глазах Шинобу плескался такой бескрайний океан боли и отчаянья, что Ё стало страшно. Выругавшись еще раз, он попытался подняться. Хироки сделал тоже самое. Ничего не получилось.
Камидзе прошипел сквозь зубы:
- Может руку уберешь?
- Прости привычка!
- У меня тоже, - нашел в себе силы усмехнуться его помощник, явно намекая на то, как они спали.
Сказал и не покраснел. Зато смутился Новаки. Интересно…
- Успокой свою половинку. Иначе сцены ревности не избежать.
- Лучше о себе волнуйся, - вяло огрызнулся Камидзе. – А ее итак не избежать. Млин.
- Вы уже целовались, - горько прошептал Новаки. – Что могло помешать вам зайти дальше?
Зря он это сказал. После его слов плечи Шинобу опустились еще ниже.
Хироки правильно оценил серьезность ситуации, резко поднялся и притянул к себе не ожидавшего этого Новаки. Впился в губы таким глубоким страстным затяжным поцелуем, что Мияги от удивления слегка приподнял брови. Как-то не ожидал такого от Хироки. А тот, разорвав поцелуй, что-то прошептал в губы любимого, схватил несопротивляющегося Новаки за руку и, не прощаясь, покинул вместе с ним кабинет.
Мияги с наслаждением затянулся сигаретой и только после этого нашел в себе смелость взглянуть в глаза Шинобу. Ему не в чем было себя упрекнуть, но выдержать боль, поселившуюся в глазах мальчика, было сложно.
- Значит, уже целовались? – в голосе Такацуки послышалась зарождающаяся ярость.
- Это было задолго до тебя. Да и поцелуя как такового не было, - обреченно принялся объяснять Ё. – Просто пытался помирить этих двоих.
- Почему тогда я не знаю? – обреченно прошептал Шинобу.
- Ты же это никогда не интересовало, - почти возмутился Мияги, но сам начал понимать, что это не оправдание. Для Шинобу – не оправдание.
Такацуки опустил голову, словно не желая, что любимый увидел сейчас выражение его лица.
- Кто я для тебя, Мияги? – горько и как-то безнадежно спросил тот. – Просто постельная игрушка? Сквозь стену, что ты возвел вокруг себя, невозможно прорваться. Я пытался. Все это время пытался. Почему я должен узнавать о тебе от других? Ты о себе совершенно ничего не рассказываешь! Работа для тебя всегда на первом месте. Я старался быть терпеливым. Не хотел осложнять тебе жизнь еще больше. Думал ты оценишь. Но я хочу хотя бы изредка чувствовать, что что-то значу для тебя…
Если это не так, если ты больше ничего ко мне не чувствуешь, скажи сейчас и я уйду и больше никогда тебя не потревожу.
Лицо Шинобу было непривычно бледным, а глаза сухими и решительными. Мияги растерянно смотрел на любимого и просто не знал, что сказать. Он всегда славился своим красноречием, а в самый важный момент своей жизни просто не находил слов. И с ужасом видел как Шинобу покорно принимает его молчание как знак согласия, как тускнеют искорки в его глазах, как он разворачивается и собирается уходить из его жизни. Спокойно и молча.
Воздуха хватает лишь на то, чтобы выдавить из себя только одно слово. Тихо, хрипло, мучительно:
- Люблю.
Такацуки замер. И не поворачиваясь, срывающимся от переживаний и начинающейся истерики голосом ответил:
- Тогда докажи!
И не успел у Мияги сформироваться вопрос каким именно образом он должен это доказать, как Шинобу резко развернулся и выпалил на одном дыхании:
- Стань моим!
Ё, уже было хотевший ответить, что он итак его, осекся, осознав истинный смысл этих слов.
Как же долго он уже об этом думал? У Шинобу столь важные вещи никогда не вырывались просто так. Он всегда их долго обдумывал. И Мияги отчетливо понял, что выбора у него нет. Точнее есть, но если он сейчас откажется, то будет сожалеть об этом всю свою жизнь. Рано или поздно они расстанутся. Непонимание и обида будут шириться, пока не убьют собой любовь. Многие его любимые авторы писали, что за свою любовь надо бороться. А все четыре года, что они вместе, за их отношения боролся один только Шинобу. Поэтому не такая уж это и большая жертва для него. Да и не жертва вовсе. И ничем его гордость это не ущемит. Потому что не нужна ему эта гордость, если Шинобу не будет в его жизни.
Мияги уселся на стол и широко расставил ноги. И твердо глядя на любимого, сказал:
- Если ты действительно этого хочешь.
Шинобу потрясенно посмотрел на него, а Ё немного неуверенно улыбнулся ему и протянул руку. Такацуки принял ее и неверными шагами, словно слепой, подошел к любимому, вжался в него всем телом, сразу почувствовав как он желает его, и тихо прошептал в ухо:
- Хочу. Но не вынесу, если ты будешь себя заставлять.
Мияги лишь еще крепче прижал его и так же тихо ответил:
- Неужели ты еще не понял, что мне не нужен этот мир без тебя?
Шинобу высвободился и пристально посмотрел ему в глаза:
- Уверен?
- Ты хочешь услышать твердое «да», - усмехнувшись ответил Мияги. – Я не знаю, что значит принадлежать мужчине. Но с тобой готов попробовать.
- Люблю тебя, - прошептал Шинобу и потянулся к его губам.
- И я тебя, - успел ответить Ё, перед тем как раствориться в любимом.
Оказывается, что иногда можно так быстро избавиться от одежды. Или это им только показалось, что быстро. Губы скользили по влажной коже, руки изучали тела друг друга. Все было как впервые. Первые прикосновения почти робкие, несмелые. Словно примеряясь как лучше прикоснуться, чтобы доставить удовольствие. Потом все смелее и необузданнее. Сдерживать себя не хотелось. Да и не было в этом смысла. С губ срывались стоны, неясный шепот, почти неразличимый в шумном дыхании, но ясный и понятный двоим.
Это было просто прекрасно. Так думал Мияги, чувствуя теплое тело любимого над собой. Его руки на себе. Губы на своих губах, шее, везде. Среди них не было победителя и побежденного. Они были равны. Никто из них не стремился только брать. Наоборот, они хотели дать друг другу как можно больше. Хотелось, чтобы любимый понял, что значит для него. Что он – это весь мир.
Шинобу вырос. Отчетливо понял Ё, когда умелые руки единственного растягивали вход в его тело. Когда пальцы сменило что-то большее. Когда его губы заглушили невольно вырвавшийся из него крик боли. Когда он ненадолго остановился, давая Мияги привыкнуть к ощущениям. Когда задвигался бережно и неспешно.
Было больно. Мияги не стал этого отрицать. Но боль меркла перед тем непривычным ощущением принадлежности. Оказалось, что чувствовать глубоко внутри себя, как Шинобу желает его, было невыносимо прекрасно. И поэтому наплевав на боль, он начал двигаться навстречу. Пока боль не ушла окончательно, оставив после себя лишь наслаждение. Наслаждение для двоих.

Уже одевшись и собираясь выходить из кабинета, Мияги прижал Шинобу к себе и сказал то, что уже так давно отвык говорить:
- Прости меня, Шинобу. Плохой из меня получился муж.
- Муж? – непонятное выражение так быстро мелькнуло и исчезло в глазах Такацуки, что Ё решил, что ему это только показалось.
- Это я тоже тебе не говорил, да? – в уголках его глаз поселилась грусть.
Шинобу поднял руку, разгладил складку на лбу и совершенно очаровательно потребовал:
- И где мое кольцо?
- Что? – ошарашено переспросил Мияги.
- Если я вдруг оказался женат, то хочу кольцо!
В глазах Такацуки было столько тепла, лукавства и неприкрытой любви, что Мияги радостно рассмеялся и выдохнул ему в губы:
- Все что захочешь, любовь моя! Все, что захочешь…

@темы: фанфики

---

[lokid troika]

Поскольку реклама вроде как не запрещена, я хочу пригласить вас на новый проект, в котором вы можете рассказать о своем любимом пейринге! <3

@темы: реклама