скин для QIP

[Здесь был Мелькор]

надеюсь, такое здесь принято))
скин для квипа
Усаги/Мисаки

превью:
скачать

@темы: скин для QIP

---

Зарисовка #5 по Junjou Romantica

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Люблю
Бета:  Juuo
Пейринг: Акихико/Мисаки
Рейтинг: NC-17
Жанр: романтика
Статус: закончен
Предупреждение: может быть немного грустно и ООС Мисаки и Такахиро. Ах, да, я знаю, что название банально, не надо о нем, ладно?
От Автора: написано в подарок  serenity serenity, которая хотела Акихико/Мисаки с NC-17, брат Мисаки узнает про отношения Мисаки и Акихико, его реакция и последствия

Люблю

Люблю

- Мисаки! - голос от двери раздался так неожиданно, что Мисаки Такахаши, сидевший на коленях у Усами Акихико и еще секунду назад самозабвенно целовавщийся с ним, даже не сразу сориентировался, чтобы повернуть голову и посмотреть на того, кто пришел. Зато его взрослый любовник среагировал куда быстрее.
- Здравствуй, Такахиро, - поприветствовал он старшего брата Мисаки, который так невовремя прервал их своим появлением. Вы спросите: откуда у него оказался ключ от квартиры Усами? Все очень просто: писатель сам дал его ему еще в бытность своей влюбленности. А потом, когда как-то совершенно неожиданно для себя самого переключился на младшего брата, просто забыл забрать ключ обратно. Логично? Ну, если вспомнить отстраненность Усами от мира и насущных бытовых проблем, вполне. Зато Мисаки, наконец встретившись с потрясенным взглядом брата помутневшими от захватившего все тело желания глазами, замер, как кролик перед удавом, потом рванулся всем с колен Усаги, который, конечно же, никуда его не пустил, и не нашел ничего лучше, чем попросту лишиться чувств, обмякнув в сильных руках человека, которого уже давно и очень сильно любил.

Мисаки просыпался медленно и очень долго. Ему казалось, что он утонул и где-то на дне океана лежит, опутанный водорослями и придавленный толщей воды, и не пошевелиться, не вздохнуть. А так хотелось к свету, который пробивался сквозь прозрачное покрывало красивыми отсветами и манил куда-то туда, наверх, где резвились стайками, словно мотыльки, солнечные зайчики. Не с первой попытки, но все же ему удалось не только открыть глаза, но даже выпутаться из одеяла, в которое кто-то додумался его завернуть, словно маленького ребенка. Памяти не было совсем, лишь какие-то огрызки образов, которые он старательно пытался сложить воедино, пока не услышал где-то там, внизу, два отчаянно спорящих голоса. Вспоминать что-либо резко расхотелось. И хотя он понимал, что поступает глупо и по-детски, поддаваясь порывам, но все же загнал воспоминания еще глубже и дальше и с трудом поднялся с кровати. В голове было пусто, а в ушах нарастал гул, но это не помешало ему выбраться из их с Усаги-саном комнаты и не очень твердой походкой доплестись до лестницы. Но стоило ему опустить глаза и увидеть в гостиной Такахиро, как память о произошедшем пронзительной вспышкой пронеслась перед глазами, а ноги отказались держать его. Не в силах сопротивляться накатившей слабости и дурноте мальчик осел на верхнюю ступеньку лестницы, и теперь уже не мог не слышать разговора двух самых дорогих для него мужчин.
- Да как ты мог подбить его на это?! - возмущался старший брат, пылая праведным гневом. - Ты воспользовался тем, что Мисаки был вынужден жить в твоем доме, и совратил его!
- Совратил? Ему уже девятнадцать, - затягиваясь неизменной сигаретой ровно произнес Усами. У него вообще была просто уникальная способность даже тогда, когда его настигали проблемы, оставаться невозмутимым и сдержанным, взрослым. Мисаки никогда это не удавалось, он смущался, краснел, терял нить разговора, в общем, вел себя по-детски и ужасно глупо, и всегда удивлялся, как его возлюбленному удается никогда не терять голову в таких вот ситуациях.
Слышать разгневанный голос брата было страшно, а еще просто невыносимо стыдно, щеки пылали, а вставать просто не было смысла - он был уверен, что снова упадет, как только попытается. К горлу подкатывали предательские всхлипы, а ресницы почти тут же намокли, стоило ему представить, что сейчас брат запретит ему жить с Усами и придется уехать. Но как же так?! Ведь Усаги-сан без него пропадет! Он же даже себе кофе сварить нормально не может, а уж про уборку по дому, стирку и прочие бытовые заботы даже говорить не приходится, а еще... еще...
- Не важно, - непререкаемо отрезал Такахиро, - Я забираю его. Как только он проснется, я...
- Нет, - негромко, но так твердо и решительно, что старший брат Мисаки замер на середине движения и несколько секунд буравил бывшего одноклассника взглядом.
- Ты не сможешь его удержать.
- Я и не удерживаю.
- Ты хочешь сказать, что он не против быть... - пытаясь подобрать слова, оборвал себя Такахиро, но Усаги, не стесняясь, закончил за него:
- Моим любовником?
- Вы любовники?!
- Ты сам все видел.
- Я видел лишь, что ты целовал его.
- Ну, во-первых, в этот раз не я его, а он меня... - передергивая плечами, уточнил Акихико, который в тот момент был просто на седьмом небе от счастья. Он вообще любил, когда его мальчик проявлял инициативу. Это случалось так редко, что можно было пересчитать по пальцам, но именно такие моменты Усами долго хранил в памяти. Сегодня вообще был особенный день. И дело было даже не в том, что он наконец закончил рукопись серьезного романа, над которой работал вот уже несколько месяцев, а в том, о чем сам он, может быть, и не вспомнил никогда. А вот Мисаки вспомнил и удивил его просто несказанно, когда на завтрак приготовил просто потрясающий праздничный стол и, неизменно краснея до корней волос, на вопрос, к чему такая роскошь, признался, что они с ним уже десять месяцев как вместе и ему захотелось отметить это событие. Сказать, что Акихико был удивлен - значит ничего не сказать. А когда после праздничного завтрака Мисаки сам робко и неуверенно потянулся за поцелуем, уже торопливо собираясь в институт, он просто не удержался, прижал его к себе, утягивая на диван и уже точно зная, что сегодня Мисаки на пары не пойдет. Вот только предположить, что его юный любовник прогуляет занятия по причине неожиданного прихода Такахиро, Усами точно не мог. Он как-то рассчитывал совсем иначе провести начало дня.
- Что?! - он негодования Такахиро даже вскочил на ноги. У него просто в голове не укладывалось, что его младший брат может остановить свой выбор на мужчине, так еще на таком эгоисте не от мира сего, как его школьный друг. - Как такое вообще возможно? - обессилено выдохнул он, падая на диван снова и прикрывая глаза ладонью.
- В нашем случае, молча, - невозмутимо добил его Усами, туша сигарету в пепельнице.
- Я должен его увести отсюда.
- Я его не отпущу.
- Ты не можешь. Ну, неужели ты не понимаешь, что он просто не может тебя любить, это всего лишь благодарность за то, что ты занимался с ним перед поступлением и за то, что приютил его, - уже не так уверено попытался пойти в наступление Такахиро, сам удивляясь беспомощности своих интонаций.
- Это не так.
- Да откуда ты знаешь?!
- Странно, что ты этого не знаешь. Твой брат никогда бы не поступил так со мной, вообще ни с кем бы так не поступил, - отрезал Усами холодно и потянулся за еще одной сигаретой.
- Ты прав, - стушевался старший брат. - Извини.
- Почему ты не хочешь поверить, что твой брат счастлив со мной?
- Потому что это не возможно!
- Почему?
Да, вот на этот вопрос Такахиро просто нечего было ответить. Конечно, он мог бы припомнить своему школьному другу многое: и его сволочизм, проявляющийся время от времени, цинизм, которым тот иногда буквально давил собеседника - а уж про извечный эгоизм Акихико в их выпуске до сих пор ходили легенды.
Но стоило ему открыть рот, как перед глазами всплыл образ Мисаки, когда он приезжал к ним в Осаку и неожиданно разозлился, стоило старшему брату в обычном, в сущности, разговоре как-то не очень лестно отозваться об Акихико. Тогда он не придал этому особого значения, а вот теперь вспомнил.
- Акихико...
- Да?
- А когда он приезжал ко мне тогда, вы с ним уже...
- Да.
- А вообще, когда?
- Десять месяцев назад. Сегодня у нас годовщина. Ты застал нас как раз, когда он поздравлял меня с этим, - невозмутимо пояснил Усами, закуривая.
Такахиро, не поднимая глаз, комкал лацкан пиджака. У него это просто в голове не укладывалось. Но если все, что говорит Усами, правда, и Мисаки на самом деле любит его, что тогда?
- Я так мечтал о племянниках... - неуверенно начал он.
- Ты сначала своих детей нарожай, а потом к брату приставай с этими глупостями.
- Да как ты можешь! - тут же встрепенулся Такахиро. - Ты сломал ему жизнь этой своей любовью!
- Ты так думаешь?
- Да!
- А почему ты не хочешь спросить у него самого?
- Уверен, что он подтвердит мои слова, - не унимался то. - Как только очнется.
- Нет, - голос Мисаки прозвучал так тихо, что они скорей всего даже не услышали его, если бы после последней фразы его старшего брата не повисла тягучая, как карамель, и такая же вязкая пауза.
- Мисаки! - потрясенно выдохнул Такахиро, видя, какими несчастными глазами, полными слез смотрит на него младший брат, сидя на верхней ступеньке лестницы на второй этаж и обессилено привалившись плечом к столбику перил. Но прежде чем он сориентировался, что сделать или что сказать, Усами поднялся и в одно мгновение оказался возле Мисаки, поднимая не сопротивляющегося мальчика на руки и крепко прижимая к себе. Но вместо того, чтобы закричать и начать возмущаться (чего подспудно ожидал старший брат от младшего) тот доверчиво прижался к Акихико. Положил голову ему на плечо, и даже обвил руками, пряча смущенную мордашку где-то в основании шеи мужчины.
Правда, когда Усами, спустившись, попытался устроить его у себя на коленях, он все-таки начал возмущаться, правда, не очень убедительно. Но Акихико на полный мольбы взгляд и тихое «не надо» послушно пересадил его на диван рядом с собой, вот только отодвинуться от себя не позволил, положив руку на плечо, отчего Мисаки ощутимо вздрогнул. Это не могло укрыться от пристального взгляда Такахиро.
- Мисаки! - тут же попытался насесть на него старший брат. - Если тебе противно то, что с тобой делает Усами, ты должен...
- Мне не противно, - не поднимая на него глаз, прошептал тот, глядя куда-то на свои руки, которые он, как прилежный ученик начальной школы, сложил на коленях.
- Ты просто запутался и не понимаешь...
- Я понимаю, - еще сильнее сгибаясь и пряча пылающие щеки под длинной челкой, пробормотал он.
- Я не могу в это поверить!
- Прости. Мне правда жаль. Прости, - на руки, сжавшиеся в кулаки, стали падать слезы, мальчика затрясло, как в лихорадке. Беспомощно закусив губу, Мисаки старался остановить их, но все было бесполезно.
Было так больно в груди, так страшно. Страшно в один миг лишится всего. Ну почему у Такахиро оказался ключ от квартиры Усами? Почему ему пришла в голову мысль сделать сюрприз? Мисаки задыхался, сердце колотилось как сумасшедшее, а большая ладонь Усами, ободряющее сжимающая его плечо, вовсе не успокаивала, а наоборот, с еще большей отчетливостью и неизбежностью заставляла его осознавать, каким хрупким было их счастье, как легко его оказалось разбить. Сердце было готово выпрыгнуть из груди и разбиться на сотни кроваво-красных осколков или взорваться, прямо внутри него, лоскутками повиснув на ребрах. Хуже всего, что Мисаки просто не представлял, как он будет жить без Усаги-сана, как будет просыпаться без поцелуев, нежных и пробуждающих, как будет засыпать без его мерного дыхания рядом, как будет улыбаться, зная, что человек, которого он любит, где-то там, далеко, улыбается вовсе не ему, а кому-то другому, и как он будет жить без выжигающей на теле алые узоры страсти, которую тот может пробудить в нем единым прикосновением. Но как объяснить все это старшему брату, он не знал. Поэтому слезы продолжали слепить глаза и скатываться влажными дорожками по щекам, опадая каплями на сжатые до побелевших костяшек кулачки, а сердце все так же билось безумно быстро, и поднимался по горлу удушливый ком отчаяния и обреченности. Но он не мог позволить перекрыть себе воздух, ведь именно сейчас так нужно было сказать, хоть что-нибудь сказать, хоть как-то ответить.
- Мисаки? - ошеломленно прошептал Такахиро, подаваясь вперед и вставая на колени перед младшим братом, пытаясь хоть как-то поймать его взгляд, но тот лишь продолжал плакать тихо-тихо, без всхлипов, и дрожать всем телом. Когда теплые ладони брата накрыли его руки, согревая и пытаясь хоть как-то успокоить, он медленно-медленно поднял заплаканное лицо, при взгляде на которое в сердце старшего защемило от жалости и осознания, что это его слова довели младшего брата до слез.
- Я хочу остаться, - тихо прошептал он, глядя прямо ему в глаза и не переставая плакать. - Пожалуйста.
- Ты и в правду любишь его? - непослушными губами произнес тот.
- Довольно, - вмешался Усами, резко перетягивая Мисаки к себе и вынуждая Такахиро отпустить его руки. - Я уже сказал тебе, что никуда не отпущу его. Не позволю тебе отобрать Мисаки у меня.
- Да как ты можешь быть таким эгоистом! - взвился Такахиро, вскакивая на ноги.
- Могу, - отрезал Усами, тоже вскакивая и непреклонно встречаясь с ним взглядом.
- Люблю, - раздалось откуда-то снизу, и все, что они хотели в гневе наговорить друг другу, застряло в горле, так и не превратившись в звук.

***
- Усаги-сан, что ты делаешь?! - исступленно мотая головой по подушке из стороны в сторону, простонал Мисаки, выгибаясь и прикусывая тыльную сторону ладони, чтобы не кричать в голос.
- Люблю, - прерываясь лишь на секунду, чтобы прошептать такое простое слово, отозвался Акихико и тут же снова возвратился к члену юноши, продолжая неторопливо сводить его с ума, посасывая, облизывая, прослеживая языком уздечку, перебирая рукой яички, другой рукой аккуратно и все так же неспешно разминая неуступчивое кольцо мышц, и наслаждаясь отрывистыми вздохами, переходящими в нетерпеливый хрип, доносящимися откуда-то сверху.
- Не надо, пожалуйста, - сам не понимая, о чем просит и зачем, прошептал Мисаки, извиваясь на постели так, что Усами пришлось обхватить его бедра рукой, чтобы он не дергался так сильно от каждого его прикосновения. Внутри мальчик был таким узким и бархатисто-нежным, это сводило с ума, впрочем, как и Мисаки приводили в неистовство его пальцы внутри него. Когда Акихико, уже с трудом сдерживаясь оторвался от него, подтягиваясь и целуя глубоко, влажно и многообещающе, терпеть дольше мальчик уже не мог. Он сам закинул ноги ему на талию и скрестил их у него за спиной.
- Ты такой нетерпеливый, Мисаки, - прошептал в покрасневшее от смущения ушко Усаги-сан. И прежде чем мальчик, даже в полубезумном от безудержной страсти состоянии способный смущаться от столь откровенных слов, успел прошипеть что-нибудь протестующее или по своему обыкновению закрыть лицо руками или подушкой, он сделал резкое движение бедрами, подаваясь вперед и заполняя собой заведенное до предела молодое и прекрасное в своей нетерпеливости тело. Глубокий надрывный стон и выгнувшийся в его руках от непереносимости наслаждения, захватившего все его существо, любовник, стали для Усами точкой невозвращения. И не осталось ничего, кроме проникновенных стонов, движения и ласкового, сбивающегося шепота, которым он нашептывал своему мальчику милые непристойности, о которых тот предпочитал никогда не вспоминать потом.

***
- А, братик, привет-привет, - зачастил Мисаки, стоило ему поднять трубку, - Как там у вас дела? О, правда? Я очень рад за вас. Никогда бы не подумал, что это случится так быстро. Да? А! Конечно-конечно, я передам ему. Да, мы обязательно как-нибудь приедем к вам вместе. Да, я тоже передаю ей привет. У меня? Все отлично! Сессию сдал хорошо, без плохих оценок. Ну, конечно не вру! С чего ты взял? Ладно-ладно, прощаю. Ну, пока. Удачи вам.
- Что хотел Такахиро? - поинтересовался Акихико, стоило Мисаки положить телефонную трубку на рычаг.
- Представляешь! - возбужденно сверкая глазами, выпалил тот. - У них с Маннами-сан будет ребенок!
- Хмм... Давно пора, - невозмутимо пожал плечами тот.
- Да как ты так можешь? - возмутился его безразличию Мисаки, которого просто распирала гордость за собственного брата и осознание, что уже совсем скоро он может стать дядей. - Это же так здорово! Усаги-сан, ну скажи что-нибудь!
- По крайней мере, он больше не станет приставать к тебе с этой бредовой идеей про племянников.
- Чего это она бредовая? - тут же оскорбился Мисаки, в глубине души тоже радуясь такому повороту событий - может быть, забота о будущем малыше и его матери отвлечет Такахиро от их с Усаги-саном отношений? Но от того, чтобы не подколоть Акихико, он не удержался. - Может, когда-нибудь я тоже женюсь и у меня...
- Никогда, - отрезал Усами, подходя и сгребая его в охапку. Похоже, в этот раз Мисаки со своими «может» все-таки немного переборщил.

@темы: фанфики

---

[Juuo]

Автор: Juuo
Название: Улыбаться Без Тебя
Бета: нет
Пейринг: Усаги\Мисаки
Рейтинг: PG
Жанр: романс
От Автора: написано для поднятия боевого духа  Небо в глазах ангела

Улыбаться Без Тебя

- Усаги, ты невыносим! – пробурчал Мисаки, разглядывая пятна засосов на шее. Как назло, они были не там, куда спадали волосы, а спереди, на самом видном месте. – У меня же все водолазки в стирке!
Правда, обращался юноша скорее к самому себе – писатель вот уже которую ночь напролет просиживал перед лэптопом и ложился спать под утро, не появляясь даже на их привычных завтраках. Несмотря на то, что они жили в одном доме, встречи свелись к минимуму – правда, Усаги, недовольный этим, получал свою ренту ночами, не давая любовнику спать и совсем измучив его своей ненасытностью.
Разумеется, Мисаки никогда не признался бы себе в этом, но сейчас, разглядывая ночные метки на шее, он ощущал странное удовлетворение, что-то вроде успокоения, уверенности. Засосы были чем-то вроде знаков принадлежности, зависимости, привязанности, если угодно. Не признался бы себе юноша и в том, что без этих вот полночных «развлечений» чувство одиночества стало бы для него совсем невыносимым. Никто не обнимал его по утрам, гладя теплыми после сна ладонями по спине, никто не встречал после занятий – о, когда-то его это так раздражало! – никто не начинал приставать во время мытья посуды или готовки. Мисаки понимал, что Усами сейчас лишком увлечен работой, но какая-то обида в душе все росла, вот-вот угрожая прорвать плотину.
- Доброе утро, - раздался за спиной хриплый голос, и тут же мужчина прижался сзади, намереваясь повернуть любовника к себе лицом и украсть утренний поцелуй со вкусом мятной зубной пасты. Но Мисаки, совсем расстроенный последними неделями и этими дурацкими засосами, смущавшими его, с внезапной силой оттолкнул Усаги и, пробормотав что-то про «опаздываю», быстрым шагов вышел из ванной. Его заколочки остались в беспорядке валяться на полке. Усами взял одну из них, задумчиво повертел в руках, затем поплескал себе в лицо прохладной водой, надеясь хоть как-то прогнать наступающий сон. Но минут бодрствования ему хватило только на то, чтобы дойти до спальни, повалиться на нее и успеть подумать о том, что именно сегодня надо обязательно забрать Мисаки из университета – чувство вины жгло неимоверно.
Затем писатель заснул, не учтя того, что измученный организм откажется приходить в сознание до позднего вечера.
***
Все же найдя компромисс – замотавшись в один из светлых шарфов Усами, одуряющее пахнущий его парфюмом – Мисаки подхватил сумку и направился на занятия. Что странно, преподаватель литературы был сегодня на удивления спокоен и уравновешен: объяснял материал не торопясь, диктовал медленно и даже не стал проверять домашний конспект. Пользуясь затишьем, юноша слушал вполуха и рисовал какие-то загогулины на полях – что-то среднее между буквой У и скошенным сердечком. Суми-семпай, сидевший рядом, поглядывал с удивлением, но Мисаки было все равно – для него, невыспавшегося, часы и минуты словно окутывал туман, делая их нереальными и долгими.
- Что-то ты совсем не улыбаешься, Мисаки, - проговорил Суми негромко, толкая его в бок локтем. – Дела не в порядке?
Юноша мотнул головой, внезапно понимая, что улыбаться ему в самом деле не хочется.
- Нет-нет, все хорошо, - для убедительности добавил он, а в голове промелькнули все мучительный мысли последних дней, об Усаги, о своей ненужности, о том, что он доставляет неприятности…
- Все хорошо, - повтори парень еще раз, но голос прозвучал столь убито, что Суми недоверчиво нахмурился, хотя, к счастью, расспрашивать не стал.
…после всех пар Мисаки еще какое-то время потоптался у главных ворот, храня нелепую надежду, что Усами приедет за ним, но затем, отругав себя за эгоизм, направился домой.
Там его встретил радостный переполох: оказывается, роман был закончен, и счастливая Айкава приехала забрать его, не забыв про пирожные и пару напутственных речей. Сам автор продолжал спать, и, зная его нрав спросонья, будить его никто не решился.
- Наверное, очень трудно заботиться о нем, нэ, Мисаки? – спросила девушка на прощанье, уже заходя в лифт.
- С чего ты взяла? – изумился юноша, взмахивая ладонью между створками и останавливая их.
- Ты выглядишь как-то устало, - пожала она плечами в ответ и послала воздушный поцелуй на прощанье.
***
Проснулся Усами от того, что стало слишком холодно. За время, которое они с Мисаки спали в одной постели, он успел привыкнуть к теплу рядом – даже без одеяла было иногда жарко. Сейчас оно самое свалилось на пол сбитым комом – видимо, сильно ворочался во сне. Взгляд писателя упал на часы – 20.00. Чертыхнувшись, он направился в душ, чтобы смыть с себя остатки сна.
Пустая квартира встретила его сквозняком из-за незакрытого окна и холодным чайником. Закурив, Усаги поставил чайник кипятиться и, задумчиво следя за переплетениями дымных струек, погрузился в мысли о своем любовнике.
Последнее время Мисаки был сам не свой – тихий, как мышь, терпеливый, такой послушный в постели, что это сводило с ума. Конечно, в каком-то смысле эти изменения радовали мужчину, но больше все же пугали. Утренний инцидент еще раз доказывал то, что с Мисаки что-то не так: да, раньше он тоже отбивался, но скорее только для вида, на самом деле не стремясь избавиться от объятий, в то время как сегодня в самом деле грубо отпихнул его от себя. Старательно выискав на полке кружку с подписью (юноша сделал их специально для рассеянного возлюбленного), Усами сделал себе кофе и уселся на диван, с наслаждением прикуривая вторую сигарету. Это время вынужденной разлуки далось ему еще труднее, чем юноше – писателя постоянно одолевали тревожные мысли, беспричинная ревность, но он старательно скрывал эти чувства, напоминая себе о том, что должен доверять Мисаки, как и обещал.
Входная дверь негромко хлопнула, послышалось шуршание одежды, и негромкое: «Я дома», явно направленное в пустоту.
- Добро пожаловать, - отозвался Усаги, выходя ему навстречу. Юноша вздрогнул и застыл на пороге.
- Эм… Айкава забрала твою рукопись, - совсем не к месту ляпнул он. Писатель кивнул и шагнул к нему – а Мисаки вдруг сделал шаг назад и мучительно покраснел.
Что-то бормоча, он проскользнул мимо удивленного Усами и быстро поднялся на второй этаж. Послышался звук воды: очевидно, юноша заперся в ванной. Усаги покачал головой, оставил недокуренную сигарету в пепельнице и пошел следом.
- Мисаки, открой.
Он вздрогнул и сильнее сжал пальцами бортик ванной, на котором сидел.
- Я моюсь, - попытался соврать он, но голос все же подвел.
- Открой.
Юноша опустил голову, прерывисто вздыхая. Да откуда эти слезы?!
- Пожалуйста.
Усами прислонился лбом к двери, бессильно положив ладонь на ручку. Он кожей ощущал, что Мисаки сейчас плохо, и ненавидел себя за это.
- Я прошу… Мисаки…
Щелкнул замок, и юноша тут же оказался в объятиях любовника – и не разобрать было, кто первый кинулся кому навстречу. Тепло словно растопило какую-то заслонку внутри, и он, вцепившись пальцами в рубашку писателя, доверчиво потянулся за поцелуем. Усами потянул его вниз, на пол, усаживая к себе на колени и прижимая собственническим жестом.
…когда наконец напряженный и взвинченный Мисаки расслабился в его объятиях, облизывая губы, Усаги спросил, почему же его любимый был столь мрачен все эти дни.
Немного сонный юноша, положивший голову ему на плечо, смутился и негромко произнес:
- Мне грустно было… улыбаться без тебя.

@темы: фанфики

---

Зарисовка #3 по Junjou Romantica

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Минуты безумия
Бета:  Juuo
Пейринг: Мияги/Шинобу
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Статус: закончен
Предупреждение: ну, я надеюсь все знают, что такое ПВП. Смысла нет, только страсть.
От Автора: написано в подарок  Miaka-chi, которая хотела по этой паре, но неприменно NC-17.

Минуты безумия

Минуты безумия

Шинобу метался по постели, словно под ним был не прохладный шелк простыней, а раскаленный угли, и силился заглушить пронзительные в своей откровенности стоны, прикусив уголок подушки. Но все было бесполезно. Там, внизу, между его широко распахнутых ног, Мияги вытворял языком и губами что-то настолько невообразимое, что мальчик извивался, как уж на сковороде, и хныкал, словно маленький ребенок. Это заводило так, как никогда в жизни Ё не заводили стоны и вздохи ни одной из его любовниц. Все-таки Шинобу был просто потрясающим, отзывчивым до умопомрачения и таким трогательным, даже когда, как сейчас, изнывая от страсти, не в силах дольше терпеть, двигаясь навстречу, откровенно трахал его в рот, стремясь только к одному - достичь небес, кажущихся уже так близко. Но Мияги не был бы собой, если бы так легко позволил своему мальчику получить желаемое. Выпустив изо рта вот-вот готовый выплеснуться жемчужными каплями член любовника, он навис над ним на локтях, наслаждаясь совершенно бессмысленным выражением на раскрасневшейся мордашке, и сделал первой плавное движение бедрами навстречу уже готовому приять его телу. И вот тогда Шинобу закричал. Изогнулся всем телом, почти вставая на «мостик», закидывая руки за голову, и в отчаянно громком крике, рискуя перебудить всех соседей, простонал его имя.
- Мияги! – и тут же обмяк, а профессор почувствовал горячие струйки семени мальчика между их разгоряченными телами. Вот такие моменты в их близости Ё любил больше всего. Когда расслабленный после оглушительного оргазма Шинобу тихо постанывает от удовольствия, пока он двигается в нем плавно и глубоко, заполняя собой до конца. Когда обычно скупой на улыбки мальчик улыбается блаженно и немного безумно, отдавая всего себя на милость того, кто покорил его, завоевал в неравной борьбе его сердце и душу. Когда, ускоряя движения и тем самым немного приводя малыша в чувства, он ощущает, как этот негодник намерено напрягает мышцы, чтобы его любимый смог в полной мере окунуться в непереносимость наслаждения от уносящего за грани реальности чувства обладания. И когда он сам отрывисто, все еще пытаясь сдержать себя, стонет его имя на выдохе, и кончает так глубоко в его теле, как только возможно, заполняя своим семенем и мысленно добавляя – «Мой! Только мой!»
После таких вот ночных упражнений вставать с утра на работу казалось просто издевательством или изощренной пыткой, но сдерживаться и ждать выходных, когда оба будут свободны и можно будет позволить себе повторить этот марафонский забег не раз и не два, невозможно, это выше любого рационального понимания. Но Мияги точно знал, что не согласился бы променять эти наполненные суетой и тихими ругательствами утренние часы, когда Шинобу, судорожно дожевывая бутерброды на кухне, пытается переодеться из его рубашки, в которой предпочитает спать в последнее время, в свою школьную форму, а сам Ё судорожно затягивается второй за утро сигаретой и допивает горький кофе без сахара и даже молока. Глаза все равно слипаются неимоверно, и единственной осмысленной мыслью в голове бьется, что если Шинобу не прекратит так провокационно нагибаться, одевая брюки, то он в самое ближайшее время рискует опоздать в школу, а Мияги - на работу. И остается лишь скрипеть зубами, старательно отводя глаза от мальчишки, который даже не подозревает о том, какие темные порывы рождает в душе профессора.
Но хуже всего приходилось Мияги, когда он после работы забирал своего юного любовника после курсов для поступающий и ровно двадцать восемь минут, при условии отсутствия пробок на дорогах, вез до дома. От близости мальчика, утомленного и расслабленно откинувшего голову и прикрывшего глаза, мутило. Хотелось плюнуть на все приличия, свернуть в какую-нибудь неприметную подворотню и взять его прямо здесь в машине на заднем сиденье. Жестко, решительно, по-взрослому. Но Шинобу был еще слишком юн для подобных трюков, а Мияги слишком разумен, хоть иногда ему и казалось, что он сходит с ума, желая проделать нечто подобное. Но мук этих двадцати восьми минут в пути до квартиры меньше не становилось.
Дальше был лифт. Тесное маленькое замкнутое пространство, когда приходится прижиматься к противоположной стене, чтобы не допустить хоть малейшего прикосновения. А в животе уже обжигают холодом крыльев бабочки, а Шинобу смотрит прямо в глаза, огромными серыми глазами со зрачками во всю радужку и нервно облизывает губы. Сегодня это стало последней каплей. Не дождавшись, когда лифт, убивающий своей медлительностью, довезет их до нужного этажа, Мияги сорвался. Весь хваленый самоконтроль полетел к чертям. Но хуже всего, что он еще мог бы остановиться, если бы Шинобу возмутился, вскрикнул, попытался оттолкнуть… А не радостно повис на шее, когда он подлетел к нему в едином движении и на ощупь, уже утопая в поцелуе, не нажал на кнопку экстренной остановки.
Но даже тогда еще можно было оторваться, тяжело дыша, волевым усилием одернуть себя, наступив на песнь собственной безудержной страсти. Мальчишка же, словно почувствовав, что он пытается остановиться сейчас, пока не стало слишком поздно, подпрыгнул и обвил его талию ногами, болезненно стискивая руками плечи, и инстинктивно, уже не владея собой, стал двигаться вверх-вниз и тереться своей собственной эрекцией об эрекцию мужчины прямо через ткань брюк.
- Шинобу! – отрывисто простонал Мияги, прижимая того к стенке лифта и тем самым давая им обоим дополнительную опору. Руки сами соскользнули на упругие ягодицы мальчишки и начали нетерпеливо разминать их. Шинобу лишь простонал ему в рот что-то нежное-нежное и продолжил скользить вдоль тела, вынуждая стонать и лишая остатков разума. Хотелось лишь одного: исхитрится, не опуская мальчишку на пол, стянуть с него эти чертовы брюки и расстегнуть свои и одним рывком войти в его тело, наплевав на смазку, подготовку и прочие атрибуты отношений между двумя парнями.
- Мияги, я хочу тебя. Хочу! – исступленно зашептал мальчик, стоило профессору оторваться от его губ и приникнуть к нежной шее, все еще хранящей следы ночной страсти, как к роднику.
- Я порву тебя, если мы продолжим! – в отчаянии простонал он, понимая, что ни в его портфеле, ни в школьной сумке Шинобу вряд ли есть хоть что-то, что можно было бы использовать в качестве смазки. От этих слов мальчик нетерпеливо захныкал, чуть не плача, но потом резко дернул его за волосы, вынуждая оторваться от увлекательного исследования губами и зубами нежной кожи за покрасневшим маленьким ушком.
- У меня есть крем в сумке, - выдохнул он ему в губы, прижимаясь к ним и тут же проскальзывая в рот язычком. Он такой самодеятельности у Мияги, который уже готов был оказаться от этой безумной эксбиционистской выходки в лифте, снесло крышу окончательно. Зарычав, как раненый тигр (или, скорее, дракон), он резко оторвал мальчика от стены, опуская его на пол и тут же раздергивая молнию на своих брюках. Терпеть трение ткани о разгоряченную кожу было просто невыносимо. А Шинобу метнулся к своей сумке, достал из кармашка какой-то тюбик, отвернул колпачок и вложил в его нетерпеливо протянутую руку. К тому времени, как Мияги, выдавив вязкую массу на ладонь, смазал весь свой член и готов был продолжить, Шинобу уже стянул с себя брюки и тут же кинулся к профессору, стоило только ему поднять просто безумные от страсти глаза. На то, чтобы смазать вход в тело мальчишки, времени уже не было, оставалось надеяться, что им хватит той смазки, что была. Ведь стоило Шинобу снова оказаться в его объятьях, как он тут же снова был поднят в воздух, до боли стискивая бедра мужчины и прижимаясь своим членом к его животу.
- М…Мияги, - молящее простонал Шинобу, сползая ниже, стремясь наконец заполучить его в себя. И столь долгожданное для обоих проникновение не заставило себя долго ждать. Мияги буквально насадил его на свой член, замирая и прислушиваясь. Но ни стонов боли, ни протестующих выкриков не услышал, поэтому почти тут же начал покачивать бедрами, а затем и двигаться. И вот тогда мальчик не закричал, а впился острыми зубками ему в плечо, боясь громкими стонами наслаждения, так и рвущимися из груди, выдать окружающим то, чем они занимаются в общественном месте. Мияги на боль лишь зашипел сквозь зубы. Она стала последней каплей подтолкнувшей его к оргазму. Уже взмывая к небесам и ухая вниз с размаха, он почувствовал, как, не удержавшись, коротко вскрикнул возле его уха Шинобу, обмякая в его руках, словно тряпичная кукла, и удовлетворенно вздыхая.

***
Сидя на диване и неторопливо закуривая, Мияги задумчиво изучал тюбик из-под тонального крема, валяющийся на журнальном столике.
- Хмм… - протянул он, поднимая глаза на только вышедшего из ванной Шинобу. Проследив, на что только что смотрел его взрослый любовник, мальчик зарделся и тихо прошептал, оправдываясь:
- Ну, иногда я им синяки на шее замазываю…
- Надо будет купить себе что-то подобное, - серьезно кивнул Мияги.
- Зачем?! – тут же взвился Шинобу, который в тайне гордился тем, что профессор никогда не скрывает следы, оставленные им на его теле. Зачем, ведь он же взрослый, и никого из его коллег не удивишь подобными «украшениями».
- На всякий случай, - плотоядно улыбнулся ему Ё, и Шинобу осознал, что по прямому назначению его любовник точно тональный крем использовать не станет.

@темы: фанфики

---

[.Aya.]

Моё скромное творчество^^ Небольшой драббл.
Название: Ревность
Автор:.Aya.
Бета: нет
Фэндом: Junjou Romantica
Рейтинг: PG-13

Почему? За что он так со мной?! Я ведь его люблю и позволяю делать с собой всё что угодно, а он....Чёрт, соберись, тряпка, перестань себя жалеть! Любовь приходит и уходит, оставляя после себя только ледяной холод и пустоту....Она тебе не нужна! Он тебе не нужен! Остаётся только забыть, нет, спрятать поглубже, в самый отдалённый уголочек души все те прекрасные воспоминания, которые хоть и ранят, но заставляют чувствовать себя живым, понимать, что хоть когда-то, пусть и на короткий миг, ты был кому-то очень нужен. Это не позволит упасть в темноту, окончательно раствориться в своём отчаяние и глухой тоске, которая постепенно протягивает к тебе свои крючковатые пальцы, пытаясь подчинить и уничтожить. Нет, лучше всё забыть! Да! Не надо вспоминать о ласковых прикосновениях, объятиях и тепле. Так будет лучше всего.....ведь тебя не просто бросили, а променяли...
А может всё же не стоит сдаваться? Нэ?

Сузуки-сан уже который час пылился забытый всеми в углу, смотря на жёлтого утёнка, которого самозабвенно тискал Мисаки. Именно сегодня этот по своей сути добрый медведь понял, что такое ненависть.

@темы: драбблы

---

"Чистая романтика"

[.eating rolls]

120 на 120 (8 штук):

Остальное.

@темы: аватары

---

[Juuo]

Автор: Juuo
Название: Терпение
Бета: нет
Пейринг: Усаги\Мисаки
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, мини
Статус: закончен
От Автора: написано ответным подарком для  Небо в глазах ангела

Терпение

Настырный звон пробивается сквозь пелену сна, разрушая такой нужный измученному телу покой. Мисаки приоткрывает глаза, пытаясь нашарить рядом с собой телефон, но пальцы натыкаются лишь на плечо Усаги.
- Во че-е-е-ерт… - разочарованно стонет парень, пытаясь выпутаться из сонных объятий любовника. – Всю ночь… - он смущенно замолкает, припоминая все, что было этой самой ночью, и обессилено опускает голову на подушку. Будильник вновь начинает вопить, и Мисаки почти находит его среди сбитых простыней, но Усами оказывается быстрее – перехватывает его ладонь, выключает телефон, и утыкается носом в плечо.
- Спи.
- Но я… Мне… - парень вздыхает, осознавая жалость попыток уговорить себя подняться, и, сдавшись, закрывает глаза. Либо ему кажется, либо сквозь сон он ощущает ухмылку писателя.
***
- Я пропустил занятия из-за тебя! – возмущается Мисаки, пока Усами, зажимая сигарету в зубах, вытирает ему голову. – У нас сегодня была литература, а этот псих – ну тот, я рассказывал, который предметами кидается – терпеть не может, если у кого-то нет конспекта!
Писатель неопределенно хмыкает, и это злит парня еще больше.
- Может быть, хватит, а?! У меня даже причина неуважитель… – он краснеет и опускает взгляд, вспоминая, какая у него причина. Причина, полночи сводившая его с ума прикосновениями и шепотом, стряхивает пепел и взъерошивает все еще влажные волосы.
- Хорошо, пока ты не попросишь, я к тебе не подойду.
Мисаки осекается на полуслове, изумленный такой скорой победой. Он тут же хочет взять свои слова обратно – без неуместных поцелуев и объятий в течение дня как-то… тоскливо, что ли, но вместо этого поднимается и кивает головой:
- Вот и отлично.
Усаги хмурится, глядя, как парень с умильным выражением лица уговаривает Суми-семпая одолжить ему конспект, и уходить наверх, работать. Он корит себя за несдержанность и понимает, как трудно будет каждую ночь отворачиваться от Мисаки, и старается утешиться тем, что ему все равно нужно вплотную заняться рукописью, чтобы сдать ее в срок.

…Близится зачетная неделя, Усаги почти не видит своего любовника дома – честно говоря, специально избегает, слишком велик соблазн: Мисаки вечерами сидит за столом и, заколов челку, зубрит свои записи, сопит, кусает губы, вертит головой и вздыхает, если что-то не получается. Его движения такие легкие, плавные – когда он наклоняется, поднимая ручку, или устало кладет голову на скрещенные руки. Так хочется обнять его, прижать к себе, заставить краснеть и вырываться… Усами гонит прочь эти мысли и позволяет себе лишь коснуться волос, проходя мимо с очередной чашкой кофе.

…Мисаки сцепляет зубы, напоминая себе об учебе, и утыкается в тетради. Тело начинает его предавать – он почти готов перешагнуть порог спальни любовника и сказать что-то в духу этих дурацких BL-романов, лишь бы снова ощутить себя любимым. По ночам он с трудом засыпает, чувствуя неприятный холод одеяла между ним и отодвинувшемся Усаги, кусает пальцы, злясь на самого себя, но целоваться все равно хочется до горящих губ.
***
Суми-сенпай будто чувствует: садится чуть ближе, говорит какие-то двусмысленные фразы, от которых Мисаки нервно смеется. Они вдвоем в аудитории готовятся к завтрашнему экзамену, но литература никак не лезет парню в голову – одногруппник прижимается к нему бедром, хвалит томным голосом за правильные ответы и вообще ведет себя странно. Постепенно Мисаки ловит себя на том, что флиртует с ним – опомнившись, старается отодвинуться, но Суми, вдруг прищурившись, прижимает его к себе одной рукой, а вторую безо всякого стеснения кладет на ширинку. Парень ловит ртом воздух, мучительно краснеет от прикосновения грубых пальцев и развратно-насмешливого взгляда, поддается – но в памяти всплывает затуманенный взгляд Усаги и его «Я люблю тебя». Становится невыносимо стыдно, откуда-то берутся силы оттолкнуть и, схватив сумку, выбежать прочь из аудитории.
Усами изумленно смотрит на любовника, который с порога прижимается к нему, бормоча что-то неразборчивое, «пожалуйста» напополам с «извини», но улавливает во всхлипах одно-единственное имя. Усаживает парня на кушетку, вручает стакан чая и обещает скоро вернуться. Мисаки вскакивает, но дверь уже захлопнулась; ему остается только стащить с вешалки забытый писателем светлый шарф и уткнуться в него лицом, думая, что все потеряно.
… - Я дома, - Теплые ладони касаются спины, приподнимают за подбородок, на губах – вкус знакомого поцелуя, такой нужный, такой желаемый. Парень щурит заплаканные глаза, отстраняясь, чтобы отдышаться, и опускает взгляд.
- Пожалуйста.
Все ради прощения - это единственное, что он сейчас осознает. Усаги улыбается.
- Посмотри мне в глаза.
Мисаки послушно смотрит, краснея и сжимая пальцами плечи любовника.
- Я напомнил ему о хороших манерах, - и тут же, безо всякого перехода:
- Я люблю тебя.
Словно в омут головой – самому потянуться за лаской, поддаться, дразня, захлебнуться воздухом.
- Люблю…
***
Звон будильника – мерзкий, требовательный, ненавистный. Мисаки трет руками глаза, с трудом просыпаясь, пытается нашарить источник звука, и снова Усаги успевает раньше.
- Экзамен… - бормочет парень, жалобно морщась.
- Я помню. Спи пока. Я сам сделаю завтрак и подвезу тебя.
В ответ он благодарно и расслабленно улыбается, и Усами не сдерживается: проводит пальцами по щеке, склоняется…
- Ты завтрак обещал, - бурчит Мисаки, накрываясь одеялом с головой. Писатель ухмыляется и идет вниз, думая о предстоящей ночной «мести».
23.12.2008

@темы: фанфики

---

Зарисовка #2 по Junjou Romantica

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Насильно мил не будешь
Бета: Juuo
Пейринг: Мияги/Шинобу
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс,
Статус: закончен
Предупреждение: AU по отношению к манге и второму сезону аниме.
От Автора: написано под настроение, поэтому немного ангстово, но концовку я честно попыталась смягчить.

Насильно мил не будешь

Насильно мил не будешь


Знаете, о чем думал Мияги Ё, профессор кафедры классической литературы, изучая свою собственную статью в одном из специализированных журналов? Только о том, как же невинно и в тоже время невероятно соблазнительно выглядел его юный любовник в его темно-серой рубашке, одетой на голое тело и доходящей Шинобу, существенно уступающему в росте самому Ё, до середины бедра. Ну как, имея такое вот зрелище перед глазами, можно сосредоточится на работе? Конечно, никак. Только вот мальчишке, явно даже не подозревающему о мыслях мелькающих в голове его взрослого любовника, знать об этом не полагалось. Но как же ему хотелось наплевать на все условности и снова затащить это сероглазое недоразумение в постель! Но, похоже, мальчик и так с трудом воспринимает его неумеренные аппетиты относительно него, и лишний раз провоцировать и мучить и так частенько недосыпающего юношу Мияги не хотел. Нет, честно, он пытался сдерживаться из последних сил. Но когда его маленькое взлохмаченное чудо прошлепало мимо него на кухню, отделенную от гостиной барной стойкой, вынуло из холодильника пакет с томатным соком, быстро перелило вязкую темно-красную жидкость в стакан, и начало утолять жажду, жадно глотая и запрокидывая голову, обнажая тем самым и без того не скрытую ничем, даже распахнутым воротом рубашки, шею, он с позором услышал скрип собственных зубов. Нет, он, конечно, понимал, что блажен тот, кто не ведает, но это же просто издевательство какое-то!
- Шинобу?
- Да, - вздрогнув от звука его голоса, поднял на него растерянные серые глаза мальчик.
- У тебя завтра много занятий?
- Нет. У нас два факультатива, но я на них не хожу, потому что один – это английский, который мне учить не надо, я и так его знаю, а второй - кибернетика, который мне не подходит по специализации, - растеряно бормотал он, с изумлением наблюдая, как Мияги, отложив журнал, медленно подошел к нему, окинул каким-то странным взглядом и неожиданно подхватил под подмышки и одним рывком усадил на кухонный стол возле раковины.
- Мияги! - испугано пискнул он, прежде чем губы оказались захвачены жадным и ненасытным ртом. И неизвестно, чем бы все это могло закончиться. Учитывая, что буквально через минуту Шинобу оказался в почти снятой с плеч рубашке, а Мияги, стоящий между его широко раздвинутыми ногами, уже расстегнул брюки... Но тут в дверь позвонили, и мальчик принялся настойчиво отталкивать от себя мужчину, который явно был настроен продолжать.
- Мияги, там кто-то пришел!
- К черту!
- Мияги!
- Ну, почему именно сейчас?! – прорычал в ответ профессор, с трудом отрываясь от вылизывания тонкой шейки с просто восхитительно нежной кожей за ушками. - Я никого не жду.
- Но это может быть кто-то важный! – не унимался Шинобу, отталкивая его от себя. С рычанием Мияги все же оторвался от него, зло глядя в тут же напряженно замершие серые глаза.
- Ты собираешь открывать дверь в таком виде? – ухмыльнулся он, осматривая уже почти обнаженного юношу, и с наслаждением наблюдая, как на бледных щеках появляются пунцовые пятна.
- Я надеялся, что это сделаешь ты, - сдавлено прошептал тот, отводя взгляд.
- Неужели? А я, знаешь ли, никого не ждал сегодня, - но тут в дверь еще раз позвонили, на этот раз более настойчиво. Было похоже, что пришедший точно знает, что хозяин квартиры дома. Выругавшись сквозь зубы, Мияги распрямился, быстро застегнул брюки, одернул уже довольно сильно измятую рубашку и направился в коридор.
И каково же было его изумление, когда, открыв дверь, он увидел Рисако.
- Здравствуй, а я к тебе, - прямо с порога заявила девушка, входя и разуваясь.
- И зачем, позволь узнать? – совершенно ошарашенным тоном спросил Мияги, - Опять что-нибудь забыла.
- Нет, просто хотела немного поговорить со своим братом. А то в последнее время дома его не застанешь, все у тебя и у тебя. Он тебе не надоедает?
- Не очень. Поговорить, о чем-нибудь конкретном?
- Да. У меня к нему разговор. Позови его, пожалуйста.
- Сейчас сам подойдет. Чаю? – возвращаясь на кухню, предложил Мияги. Страшно не было. И даже то, что Рисако его бывшая жена, сестра Шинобу и дочь декана факультета, на котором он работал, его уже не пугало. Просто именно сейчас он отчетливо понял для себя, что ни за что не откажется от своего несносного маленького террориста. Да, он очень сильно любил сенсея, тогда, в старшей школе, но все-таки это была юношеская влюбленность, дерзкая, непостоянная, эгоистичная. Но сейчас он осознал, что эгоизм семнадцатилетнего мальчишки, каким он был тогда, не идет ни в какое сравнение с эгоизмом тридцатипятилетнего мужчины. Иногда ему казалось, что он сходит с ума, но так уж ли это страшно, когда ты влюблен? Даже угроза разоблачения его неодобряемых обществом отношений с Шинобу и увольнение с работы, без которой еще пол года назад он не смыслил своей жизни, не могли его заставить отказаться от мальчика. Поэтому-то он так спокойно и воспринял визит старшей сестры своего юного любовника, в то время как сам Шинобу, похоже, перепугался не на шутку. Из спальни он вышел уже одетый в неизменную школьную форму - правда, без жилетки, в доме было довольно тепло - брюки и белую рубашку с монограммой на воротничке. С недавних пор, после того, как однажды увидел его в светло-голубых джинсах и стильной светло-серой рубашке с коротким рукавом, Мияги терпеть не мог эту излишне консервативную форму. И это несмотря на то, что сам профессор придерживался довольно классического стиля в одежде. Просто стоило мальчику предстать перед ним не в привычной школьной форме, как он отчетливо осознал, насколько юноша красив. То есть Мияги и раньше считал Шинобу с его европеизированной внешностью, светлыми глазами и пепельными волосами довольно симпатичным, но в тот день, когда он впервые пригласил его в ресторан, он понял, что мальчик действительно очень привлекателен, причем как и для девушек, так и для определенного круга мужчин. Это льстило и немного напрягало, но совсем чуть-чуть. Потому что в чувствах, что мальчик к нему испытывал, Ё был уверен, причем давно. Менять ничего не хотелось, но он точно знал, что выберет, если ему вообще придется выбирать. А Шинобу, вошедший в гостиную через несколько минут, явно безумно нервничал, старательно пряча за застегнутым на все пуговицы воротом рубашки и отросшими прядками волос на затылке следы их утренних упражнений на кухонном столе. Все-таки Мияги в последнее время даже не пытался сдерживаться, и мальчику это очень нравилось. Нет, правда, он был просто счастлив оттого, что его возлюбленный так страстно желает его, но сейчас он до дрожи в коленях боялся, что сестра что-нибудь заметит. Поэтому хмуро поздоровался с Рисако и попытался улизнуть на кухню под предлогом приготовления чая, но не тут-то было.
- Шинобу, присядь, пожалуйста, - довольно решительно остановила его она. Сколько Мияги её знал, Рисако Такатсуки всегда была именно такой: привлекательной и с виду довольно хрупкой девушкой, но под этой оболочкой скрывалась волевая и сильная женщина, с которой не так-то просто было спорить. Но он и не спорил. Он словно не замечал её, когда они были вместе. Нет, поначалу она показалась ему интересной, целеустремленной, начитанной, интеллектуальной, ему подумалось, что с ней уж точно всегда найдется, о чем поговорить. Но для счастливого брака этого оказалось недостаточно, для стабильного – да, но счастье – это все-таки, в чем он убедился, после того как в его жизнь тайфуном ворвался Шинобу, что-то более спонтанное и менее продуманное, чтобы спланировать его или предугадать. Скорей всего именно поэтому у них тогда ничего и не получилось. Просто он не любил, а её любви к нему на двоих оказалось недостаточно.
- Ты что-то хотела мне сказать? – насторожено поинтересовался Шинобу, усаживаясь на диван и неосознанно придвигаясь к Мияги, словно прося защиты. Тот лишь ухмыльнулся про себя на этот невинно-детский жест, все-таки Шинобу еще слишком юн, его реакции такие непосредственные.
- Да. Я хотела узнать, долго ли ты еще будешь досаждать Ё своим присутствием? – требовательно постукивая ухоженными ноготками по подлокотнику, поинтересовалась Рисако, не очень дружелюбно изучая лицо тут же смутившегося мальчика. Но если большинство юношей в его возрасте так и продолжали бы молча робеть, Шинобу хватало уверенности в себе. Быстро справившись со смущением, он вскинул на неё решительные серые глаза и выпалил:
- Я ему не мешаю!
- Вот как? А ты не думал, что у мужчины его возраста должна быть личная жизнь? Но с тех пор, как ты отчего-то вбил себе в голову, что не хочешь жить в одном доме со мной и Таморо-куном, который, кстати всегда к тебе прекрасно относился, ты только и делаешь, что досаждаешь Мияги. Как ты не понимаешь, Шинобу?! Ему даже девушку некуда привести.
- Хмм… - глубокомысленно протянул на все их инсинуации Мияги, затягиваясь сигаретой и глядя в потолок, словно бы все это его вовсе не касается.
- У него нет девушки!
- От куда ты знаешь?!
- Просто знаю, и все!
- Вот как? А ты вообще считаешь, что это нормально, жить вот так у совершенно постороннего тебе человека?
- Мияги мне не посторонний! – от волнения вскакивая на ноги, вскричал Шинобу.
- Да? Так вот, довожу до твоего сведения, что после того, как мы развелись, он перестал быть тебе свояком, а это значит…
- Нет!
- Да, как ты вообще можешь быть таким упрямым. Ты просто невыносим! – тоже выходя из себя, повысила голос Рисако. - Я пришла, чтобы забрать тебя. Вернуть в твою семью, и освободить Ё от навязанных ему обязательств. Хоть раз, прошу тебя, Шинобу, хоть раз подумай не о себе, а о других. Об отце, который не находит себе места из-за того, что у вас нет с ним взаимопонимания, о Томоро-куне, моем будущем муже, который просто не понимает, за что ты его так ненавидишь, о Мияги, в конце концов, который просто слишком добрый, чтобы отказать моему отцу, поэтому и привечает тебя.
- Это не правда. Все совсем не так, - чуть не плача, зашептал мальчик, - Ты ничего не понимаешь… я не хочу… - серые ресницы увлажнились и стало ясно, что он сейчас разревется. Доводит до чего-то подобного Мияги не хотел, а утро так прекрасно начиналось.
- Знаешь, он действительно совершенно мне не мешает, - ровно произнес он, испытующе изучая лицо своей бывшей жены.
- Мияги! – тут же вскрикнула она, - Да, как ты можешь, мы же с тобой взрослые люди, и понимаем, что это совсем не нормально - так тебя обременять по его прихоти. Он же маленький и эгоистичный, не понимаю как ты все его терпишь, - пробормотала она, решительно вставая и подхватывая растерянного мальчика под локоть. - Пойдем, тебе больше нечего здесь делать, незачем досаждать Мияги еще больше, чем ты уже досадил.
- Нет! Я хочу остаться!
- Ну, что за детские капризы?! Собирайся, Томоро-кун ждет нас внизу в машине.
- Я не уйду, - вырываясь и отбегая в сторонупроизнес мальчик - неожиданно обреченно, но твердо как никогда.
- Почему?
- Потому что… потому что я люблю его.
- Да неужели? – звонко рассмеялась Рисако, даже не обратив внимание на выражение серых глаз брата, который смотрел мимо неё, только на того, от которого сейчас зависело все на свете, все, что ему так дорого, все, ради чего стоит жить.
- И что Мияги думает об этом? – все так же насмешливо уточнила девушка, прекрасна зная, каким холодным и отстраненным от мирских забот человеком является её бывший муж. Когда-то она действительно его любила и даже осознавая, что он не любит её, пыталась пробудить своей нежностью, предупредительностью, искренностью в нем хоть какие-то чувства к себе. Но этого ей не удалось, и она, отчаявшись, предпочла разрезать по живому, но уйти, переболеть, забыть. Но вот скажите, разве такой человек может ответить порыв её младшего брата? Конечно, нет!
- И я.
- Что?
- Ты все слышала, - ровно произнес профессор, прекрасно понимая, что тем самым подводит себя под монастырь, но как он мог ответить иначе, когда серые глаза, глубокие до бездонности, наполнились влагой, уголки нежных губ, которые еще полчаса назад жадно отвечали на его поцелуи, опустились к низу и по бархатистым щекам заструились мерцающие прозрачные дорожки. И больше не обращая внимания на растерянную от такого его признания девушку, он подошел к плачещему мальчику и крепко прижал к себе, не заботясь о том, что его рубашка очень быстро впитала слезы.
- Не плачь.
- Ты бросишь меня, да?
- С чего ты взял?
- Я встал между тобой и твоей работой, ты сам сказал… - заикаясь от прорывающихся рыданий и шмыгая носом, попытался пояснить мальчик.
- Ну и что.
- Мияги, - недоверчиво вскинул он голову и попытался хоть что-то прочесть в темно-синих глазах, но, конечно же, не смог. Мияги очень хорошо умел скрывать свои истинные чувства даже от по-настоящему дорогих ему людей. Он просто поднял голову и посмотрел на растеряно замершую Рисако, во все глаза смотрящую на них.
- Ты все слышала. И лучше кого бы то ни было знаешь, что я не отступлюсь от своих слов.
- Ё, ты действительно влюблен в моего брата? – ошеломленно прошептала она, прикрывая рот ладонью.
- Да, - подтвердил он, поднимая руку и прижимая голову юноши к своему плечу.
- И ты готов рискнуть всем, что имеешь, ради него, - скорей утвердительно, чем вопросительно, уже все прекрасно поняв, произнесла она.
- К чему все эти вопросы и пафос?
- Ты прав, ни к чему, - согласилась Рисако, подходя к дивану и подхватывая свою сумочку.
- Ты уходишь? – встрепенулся Шинобу, отстраняясь от возлюбленного.
- Да. Скажу отцу, что мне не удалось тебя переубедить, - уже направляясь к двери, бросила она, не обернувшись.
- А…
- Знаешь, - обуваясь, произнесла девушка, изучая напряженно замерших напротив неё мужчину и юношу. - Я тебе завидую, братец, - и грустно улыбнулась.
- Что?
- Я три долгих года пыталась добиться от него хоть какого-то отклика на свои чувства. Но проиграла. А ты завоевал его сердце всего за каких-то полгода, да и то меньше. Наверное, правильно говорят, насильно мил не будешь.
- Сестра, - растеряно прошептал Шинобу, подходя к ней и протягивая пальто.
- Ну, желаю вам обоим удачи. Не беспокойтесь, отцу я ничего не скажу. И еще, Мияги…
- Да.
- Если обидишь моего брата, я тебя из под земли достану.
- О! Буду иметь ввиду.
- Да уж, постарайся не забыть. Удачи вам.
- И тебе, - неожиданно подошел к ней Шинобу и ткнулся лицом в плечо, словно прося прощения.
- Да ладно тебе, братишка, - потрепала его по голове сестра. - Думаешь, я не понимаю, думаешь, я сама никогда не любила? Береги его и себя.
- Ага.

***
- Мияги!
- Да.
- Что ты делаешь?!
- Пытаюсь продолжить с того самого места, на котором мы остановились.
- Ты маньяк?
- Есть немного.
- Мияги!

@темы: фанфики

---

Зарисовка #1 по Junjou Romantica

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Капустные будни
Бета:  Juuo
Пейринг: Мияги/Шинобу
Рейтинг: совсем легкое R
Жанр: романс,
Статус: закончен
Предупреждение: AU по отношению к манге и второму сезону аниме.
От Автора: написано в качестве подарка  ok-san

Капустные будни

Капустные будни

«Я никогда не мог себе представить, что такое может случиться со мной» - так сказал Мияги Ё над могилой той, которую когда-то любил больше всего на свете. Теперь он любил другого. Настырного встрепанного мальчишку с необычным разрезом глаз и светло-пепельными, столь не свойственными японцу волосами, нежными губами с немного капризным изгибом, притаившимся где-то в уголках, то ли приподнятых к верху, то ли наоборот приспущенных к подбородку. Он был забавным и очень милым, а еще просто невероятно трогательным, особенно когда пытался ревновать его чуть ли не к каждому столбу. Но что самое удивительное, сам Мияги ревновал его не меньше, а зачастую и больше. Профессор до сих пор со стыдом вспоминал недавнюю сцену ревности, которую он устроил своему малолетнему террористу, увидев того в компании с девушкой, когда в очередной раз приехал забрать его из школы. Но это было так невыносимо - смотреть, как он мило щебечет с кем-то, в то время когда с ним самим его мальчик никогда не позволял себе так беззаботно улыбаться и заливисто смеяться совершенно детским смехом, несмотря на выпускной класс старшей школы. Ну, вот что он, взрослый, рассудительный, солидный, мог с собой поделать, когда в душе вскипело, словно котел с ведьмовским зельем, такое обжигающее чувство досады на самого себя и почти бессознательной обиды на него. Почему ей? Почему этой девчонке он улыбается, а тебе почти никогда? Рядом с тобой он чаще плачет и грустит, чем улыбается, чаще мучается какими-то совсем не детскими вопросами, чем просто живет беззаботно и весело как любой японский подросток в его возрасте. Это не могло не беспокоить и не огорчать его. Но профессор точно знал, как бы Шинобу не было трудно подстроиться под такого взрослого любовника как он сам, он ни за что не согласился бы его отпустить от себя, просто нет и все тут, и не о каком трезвом расчете и взрослой разумности просто и речи быть не могло. Говорят, что если любишь, то готов на любые жертвы ради своей любви, так вот, на такие жертвы он явно был не готов. И даже прекрасно осознавая, как это эгоистично, с каждым днем, что они проводили вместе, Мияги все отчетливее понимал, что ни за что не согласится променять эти не простые для них обоих отношения, которые еще и столь запретны - если хорошенько подумать и вспомнить о столь неприятном обстоятельстве, как общественное мнение - на что-то более стабильное, спокойное, естественное. А еще говорят, что любовь зла, наверное, про них тоже можно было так сказать. Особенно сейчас, когда он просто не находил себе места и был зол так, что хоть в пору на стенку лезть. Но, разумеется, ничего столь детского и неподобающего Мияги себе позволить не мог, поэтому он просто курил одну сигарету за другой, совершенно не заботясь о том, что эта уже вторая пачка за какие-то три часа. Шинобу не вернулся домой. То есть не домой, а к нему в квартиру, где был вынужден в очередной раз жить в то время, как его родители уехали на рождественские каникулы за границу. Мияги уже не раз пытался дозвониться, но несносный мальчишка не брал трубку. Это злило, а еще с каждой минутой ему становилось все страшней от того, что он попросту даже предположить боялся, что могло случиться. Но еще больше пугало то, что сегодня с утра, прежде чем Шинобу выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью, они повздорили, и очень сильно. Причем сейчас Мияги уже с трудом мог припомнить, с чего они оба так завелись, кажется, виной всему стала порядком надоевшая ему капуста, которой с появлением в его жизни Шинобу неизменно был забит холодильник. Но посудите сами, все-таки это издевательство - день ото дня есть на завтрак, обед и ужин только её. Но то ли Шинобу просто не умел ничего готовить кроме жульена из капустных листьев, то ли искренне полагал, что его возлюбленный горячо любит этот продукт, но Мияги уже стал забывать вкус каких-либо других продуктов, а вот на капусту его глаза уже явно не смотрели. И видит Бог, он терпел так долго, как только мог, но любому, даже самому титаническому терпению приходит конец. Сегодня он не выдержал, и демонстративно отказался он очередного блюда со светло-зеленым жульеном. Шинобу прикусил губу до крови, тем самым вынуждая профессора устыдиться своего столь необдуманного поступка, но не даром Мияги стал профессором в тридцать пять: упрямства и умения отстаивать свою точку зрения ему было не занимать, поэтому он невозмутимо выпил лишь кофе, даже не глядя на порозовевшие щеки и увлажнившиеся глаза мальчишки. И зря. Так как Шинобу был из такого же, как и он сам, теста, и долго терпеть повисшее, словно снежный ком, молчание, тоже не стал.
- Если тебе так не нравится, как я готовлю, просто выброси это! – резко вскинулся мальчик, стискивая палочки так сильно, что раздался треск.
- Отчего же, мне просто надоело постоянно есть одно и тоже. Может, объяснишь, с чем она связана? – несмешливо поинтересовался он, уж больно его позабавил сердитый вид Шинобу, который явно с трудом сдерживался, чтобы не вскочить и не раскричаться в голос, но прекрасно понимал, как это будет по-детски выглядеть.
- Что связана? – растерялся под его взглядом мальчик.
- Твоя любовь к капусте. Вот я думаю, ты же не кролик, да и я тоже, почему мы все время едим только её?
- Да, как ты?! Как ты можешь?! – в негодовании вскричал Шинобу, все же вскакивая и яростно сверкая глазами. - Как ты можешь насмехаться надо мной, ведь я… ведь я…
- Что ты? Так старался, а я такой не благодарный и не оценил? – все тем же насмешливым тоном, с ходу не прочувствовав, что это уже не игра, а на самом деле нечто важное для Шинобу, полюбопытствовал Мияги. И был не мало удивлен, когда ресницы мальчика увлажнились. Он всхлипнул, словно не почти взрослый подросток, а маленький, оскорбленный в лучших чувствах малыш, и прежде чем профессор успел сообразить, как исправить положение, метнулся в прихожую, быстро обулся и вылетел за дверь, оставив растерянного Мияги хлопать глазами и недоумевать, что, собственно, такого он сказал.
И вот теперь профессор Е Мияги не находил себе места, не зная, где сейчас может быть его юный любовник, а за окном уже темнело, и, кажется, пошел снег, которого в этом году хоть было и не много, но все равно подмораживало, несмотря на теплые ветра с океана.
- Вот черт! – ругался он, а что еще ему оставалось? Похоже, он так отвык от кого-то рядом с собой, что совсем разучился, замкнутый на себе самом, прислушиваться к чувствам других людей, поэтому даже не сообразил сразу, как обидел, в сущности, ни в чем не виноватого мальчика. И что теперь с этим делать, он тоже не знал. Точнее, была у него одна идея, но прежде чем её реализовывать, следовало бы найти беглого подростка, но где его искать, было не ясно, поэтому оставалось только ждать, волноваться и надеяться, что рассудительному Шинобу хватит ума не встрять ни во что опасное.
Когда из прихожей раздался звук открываемой ключом двери, сердце предательски екнуло вниз, чтобы тут же забиться пойманной в силки пташкой где-то в горле. Хотелось броситься к этому маленькому чудовищу, наорать, расписывая все его провинности, а потом попросту прижать к себе, даже если будет орать и сопротивляться, и утащить в спальню, чтобы заставить как можно скорее забыть и себя, и его об этой столь глупой размолвке. Но, как и много раз прежде, Мияги волевым усилием загнал столь незрелые порывы поглубже в сердце и ровным шагом вышел в коридор, не забыв одень маску полного равнодушия ко всему происходящему. Правда, ему самому было интересно, как долго он сможет продержаться, особенно, когда Шинобу, стоя у двери с пакетом каких-то продуктов, смотрит виновато и затравлено, и так невыносимо хочется хотя бы поцеловать это маленькое недоразумение, одним своим появлением перевернувшее всю его жизнь.
- Ну, и где ты был? – с трудом удерживая себя на одном месте, поинтересовался он.
- В магазине, - хмуро бросил мальчик, разуваясь и делая попытку пройти мимо него на кухню, чтобы разгрузить пакет, который принес с собой. Но такого пренебрежения Мияги уже терпеть просто не стал, хотя и льстил себе мыслью, что смог бы, если бы захотел. Но не захотел. Резко перехватил мальчика за предплечье и дернул на себя, вовремя подхватывая, когда Шинобу, не удержав равновесие, буквально повис на нем, выронив пакет с продуктами, которые тут же выпали на пол.
- Мияги! – испугано пискнул он, прежде чем его рот накрыли жадные губы, лишая всякой возможности произнести хоть слово. Но на самом деле уже через несколько мгновений мальчик полностью забыл и обо всех обидах, и обо всем том, что хотел сказать этому напыщенному взрослому, которого так отчаянно полюбил, учась еще только в средней школе - его губы были такими горячими, такими родными, на их порыв просто нельзя было не ответить так же порывисто, так же трепетно и жадно, сплетаясь, словно две натянутые струны в одном аккорде, мечтая только об одном: раствориться друг в друге на целую вечность или на единый миг. И каково же было его разочарование, когда вместо того, чтобы переместиться в спальню, куда ему уже так отчаянно хотелось попасть, взрослый любовник отстранил его от себя, насмешливо глядя в серые, почти стальные глаза, подернутые томным туманом, и сиплым шепотом приказал.
- Собирайся.
- Куда? – растеряно хлопая глазами и явно с трудом уже ворочая онемевшим от головокружительного поцелуя языком, промямлил тот.
- В ресторан, - невозмутимо пояснил Мияги, отступая от вконец растерявшегося подростка и направляясь к шкафу за верхней одеждой.
- Что?! – словно очнувшись, вскричал Шинобу, подскакивая к нему и вцепляясь в лацкан пальто, которое тот уже успел одеть.
- Ну и чего тебе не понятно? - Невозмутимо поинтересовался Мияги, через плечо глядя на раскрасневшуюся мордочку юноши. - Я приглашаю тебя в ресторан. Или ты не хочешь?
- Хочу, - тут же смутился Шинобу, отводя глаза и вздрагивая, когда на его щеки легли теплые ладони, вынуждая поднять голову.
- Тогда собирайся, - прошептал Мияги в послушно приоткрывшиеся в ожидании губы и, невесомо касаясь их губами. Он прекрасно понимал, что стоит позволить себе чуть больше, то выйти из квартиры у них уже вряд ли получится, потому что все его мысли тоже были заняты тем, что до ресторана еще надо доехать, да и приличия в нем надо будет соблюдать, а спальня вот она, совсем близко. Но Шинобу отчего-то не спешил выполнять его указания, продолжая стоять рядом и испытующе вглядываться в глаза.
- Ну, что еще? – несколько раздраженным тоном уточнил Мияги, который просто не понимал, чем на этот раз не доволен юноша.
- Мияги, ты… - нервно облизывая губы и заставляя тем самым сердце профессора забиться еще быстрей, ну что он мог сделать, когда кажется, что этого мальчишку просто невозможно не хотеть. - Ты приглашаешь меня на свидание? – и столько надежды во взгляде, что просто невозможно не ответить честно, когда еще секунду назад готов был посмеяться над такой неуверенностью и детской наивностью с его стороны.
- Да.
И окончательно добивает, когда вместо того, чтобы улыбнуться и обрадоваться, по бархатно-нежным щекам юноши начинают скатываться из широко распахнутых в недоверии глаз слезинки. Ну, как можно не прижать его к себе, зарываясь лицом в жесткие пепельные волосы, с наслаждением вдыхая родной и даже становящийся привычным запах, и удовлетворенно отметить, как мальчик послушно замирает в его объятиях, быстро успокаиваясь и прекращая всхлипывать. А потом отстраняется, совсем чуть-чуть, лишь за тем, чтобы можно было поднять с его груди заплаканную смущенную мордашку и тихо, почти на гране слуха, попросить:
- А можно не сейчас?
- Что?
- Можно завтра? – явно робея еще больше от такой его реакции, шепчет тот, прижимаясь ближе и смущаясь больше, так, что краснеют даже выглядывающие из взлохмаченных волос ушки.
- А почему не сейчас? – насмешливо интересуется Мияги, уже зная ответ.
- Потому что…
- И чем же ты предпочитаешь заняться? – снова возвращаясь к своему неизменно насмешливому тону, интересуется профессор. Ну, что он может поделать, если смотреть на смущенного и растерянного мальчика просто невыносимо приятно, и рождает в душе щемящее чувство нежности, которое еще пол года назад он и не думал никогда испытать. Но Шинобу лишь опускает голову, занавешивая лицо длинной челкой, и явно собирается отмалчиваться, как партизан. Но Мияги и не думает понимать намека, хотя конечно же все понимает. Просто сейчас, после всех тех неприятных минут, что доставил ему Шинобу своим внезапным исчезновением, ему очень хочется услышать от него самого то, чего он так отчаянно желает, так, что даже готов рискнуть их первым свиданием.
- Не боишься, что больше не приглашу?
В ответ мальчик лишь словно сжимается в комочек и отчаянно зажмуривается, но, разумеется, так ничего и не говорит. Глубоко вздохнув, Мияги стягивает с плеч пальто и прежде, чем Шинобу успевает хоть что-то понять, подхватывает того на руки.
- Мияги!
- Не дергайся, ты, знаешь ли, не пушинка, - ворчит профессор и, чмокнув вконец растерявшегося от такого не свойственного ему поведения юношу в нос, несет в сторону спальни, где, уложив на кровать, тут же накрывает напряженное, словно струна, тело своим. В голове мутнеет от накатившего, словно девятый вал, желания. Все-таки он сдерживался слишком долго. Мальчик под ним лишь послушно обнимает за плечи и подставляет шею так, чтобы ему было удобнее изучать её нежность губами. Какое же это наслаждение, когда любимый может понять тебя без слов. А тебе остается лишь доверить свое тело и душу его рукам и его сердцу, которое сейчас кажется таким оглушающе громким и бьется в унисон с твоим так часто, что, кажется, с каждым ударом способно вместить тебя всего целиком и спрятать где-то там в своей глубине от всех невзгод и несчастий этого мира.
- Люблю, - исступленно шепчет Шинобу, выгибаясь навстречу сильным рукам и послушно раздвигая ноги, сгибая их в коленях, позволяя и даже моля прижаться ближе, проникнуть, войти, захватить все чувства, весь разум, чтобы отдать, подарить, разделить всего себя с ним, единственным, любимым. Какое же это счастье.

***
- Так ты расскажешь мне? – пропуская сквозь пальцы пепельные волосы любовника, лежащего у него на плече, поинтересовался Мияги.
- О чем? – тут же напрягся Шинобу, но даже не приподнялся, утомленный страстью и ненасытностью взрослого возлюбленного. Похоже, он все же еще не скоро дорастет до таких аппетитов в любовных играх. Но все равно сейчас юноша просто невероятно счастлив уже от того, что Мияги так страстно желает его.
- Почему именно капуста?
- А почему ты спрашиваешь?
- Ну, должен же я знать, из-за чего страдаю.
- Я никогда не умел готовить… решил научиться… подумал, что на капусте будет проще…
- Хмм…
- Ты сердишься?
- Нет, я люблю.

@темы: фанфики

---

[Dragon with grey eyes]

Junjou Romantica. 35 штук
1. 2. 3. брать тут

@темы: аватары

---

Junjou Romantica Sound Collection vol.2

[Seishi[rou]]

Junjou Romantica Sound Collection vol.2


Tracklist:
01 - Totsuzen no Romansu
02 - Junjou Egoist Date ver.
03 - Junsui Koigokoro
04 - Junjou Romantica 2 OP Theme "Shoudou" piano ver.
05 - Mini Drama 6
06 - Ore Ha Anata O
07 - Bokura no Tabi
08 - Boshi no Heya
09 - Yasashii Houyou
10 - Mini Drama 7
11 - Dare Ni Mo Ie Nai Nayami
12 - Osae Kire Naku Te
13 - Shiawase, Takusan
14 - Junjou Romantica 2 ED Theme "-Aioi-" piano ver.
15 - Mini Drama 8
16 - Utagai Madou Kokoro
17 - Soyokaze
18 - Utsumuku Machikado
19 - Kanashimi no Riyuu
20 - Mini Drama 9
21 - Sanpo Hiyori
22 - Uka Nai Kimochi
23 - Warui Yokan
24 - BOY'S MEMORIES
25 - Mini Drama 10
26 - Hitori Goto
27 - Wakare no Hajime
28 - Junjou Terrorist violin ver.
29 - Suki To Ie Naku Te..
30 - Junjou Romantica, Forever
31 - Isshou no Koi
32 - Junjou Romantica 2 OP Theme "Shoudou" TV Size ver.
33 - Hitsuji Kumo
34 - Junjou Romantica 2 ED Theme "-Aioi-" TV Size ver.
Megaupload; USAupload; Rapidshare

@темы: музыка

---

Хныхныхны!

[GroBer Ludwig]

12 серия - www.anirena.com/viewtracker.php?action=download...

@темы: ссылки, серии

---

О старости, PG-13, Новаки\Хироки

[Птица СИРИН]

НАЗВАНИЕ: О старости
АВТОР: Птица СИРИН
ФЭНДОМ: Junjou Romantica
ЖАНРЫ: Romance
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Новаки\Хироки
РЕЙТИНГ: PG-13
ДИСКЛЕЙМЕР: все – авторам манги и аниме…
СТАТУС: законченно
ОТ АВТОРА: было написано для  Мегара.
Автор старался, но и пишет - как умеет)))

О старости

О старости

Камиджо Хироки не умел строить планы на старость.
Поставить перед собой цель и идти вперед для ее достижения – это да, это всегда пожалуйста. Учиться, потом учить, иногда закидывая учеников попавшимися под руку предметами, а в конце их обучения слушать теплые слова благодарности - это Камиджо-сенсей тоже мог. А еще он мог распланировать свой отпуск, что начнется через две с половиной недели.
Но два дня назад после очередного бурного секса Новаки заявил, что не хочет стареть – ведь потом сексуальная энергия угасает, а он хочет всегда заниматься с «Хиро-саном» любовью.
Ну, если совсем честно, формулировка была немного другой – более слащавой и возвышенной, как в дорамах. Иногда Хироки казалось, что Кусама специально их смотрит и выписывает себе понравившиеся выражения, а потом заучивает наизусть.
Но смысл оставался – Новаки задумывался о старости. Об их совместной старости!
А Камиджо-сенсея начинало клинить, как говорили некоторые продвинутые студенты, от одной только мысли. Перед мысленным взором возникала картина: он, в кресле-качалке вяжет темно-синий шарф, тут входит Новаки – поседевший и чуть располневший, уже не такой высокий – потому что старики «растут» вниз, - но как всегда улыбающийся, ведь он же видит своего Хиро-сана. На этом моменте Камиджо отказывало даже воображение.
Когда в очередной раз Мияги отвлек его от представления совместной старости, Камиджо сломал карандаш, что крутил в руках, и рявкнул на профессора – чтоб тот его не отвлекал. Мияги только пожал плечами – видимо что-то не ладится у Хироки, что ж тут поделаешь… захочет – расскажет.

Вконец замученный мыслями, Камиджо решил спросить Новаки – что он думает по этому поводу. Хироки как-то смущало, что он не может ее себе представить – разве это не странно? Ведь он же любит этого длинноногого шпалу, тот задумывается об их будущем, а Камиджо не может. Конечно же это странно.
Новаки, видимо, заметил, что с любовником происходит что-то странное. Сначала он терпел, но потом все-таки не выдержал:
- Что-то случилось, Хиро-сан?
Хироки вздрогнул, будто Новаки выскочил из-за угла и безумно его напугал, а потом отвел глаза. Кусама это насторожило еще больше и он начал приставать с расспросами, надеясь уговорить Камиджо рассказать, что же его мучает.
- Что ты думаешь по поводу нашей совместной старости?
Новаки сначала хлопал ресницами на это заявление, а потом кинулся обнимать своего Хиро-сана. Молодой человек был искренне поражен, что его любовник задумывается о таких серьезных вещах и просчитывает варианты. Кусама чуть ли не прослезился от избытка чувств, начиная целовать любовника и поглаживать его спину.
А Камиджо Хироки никак не мог сообразить - как же так получилось, и почему он тогда мучился сомнениями все это время?

@темы: фанфики

---

Зарисовка в Подарок к Новому году #35

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Это была ошибка?
Бета: нет пока
Пейринг: Мияги/Шинобу
Рейтинг: R
Жанр: романс,
Статус: закончен
Предупреждение: AU по отношению к манге и второму сезону аниме.
От Автора: написано в качестве подарка к Зимним праздникам для  Южени
Являетя ссиквелом к фанфику "Зачем возражать?"

Это была ошибка?

«Это была ошибка» - напряженно думал профессор Ё Мияги, в пол уха слушая выступление ректора на внеочередном заседание совета факультета, размышляя вовсе не о работе. Все мысли профессора вот уже какой день безраздельно занимал лишь пепельноволосый мальчишка, после памятного «ужина в кругу семьи», как помниться, назвал это сомнительное, по мнению Мияги, мероприятие декан, в очередной раз уговоривший его временно поселить Шинобу у себя. И, похоже, мальчик на самом деле планировал на долго войти и с комфортом обосноваться в его такой замечательно, размеренной и до недавнего времени лишенной какой либо неопределенности жизни. Как так получилось, Мияги недоумевал до сих пор. Но раз уж все так сложилось, да и сам он, что уж греха таить, надеялся на продолжение этих не простых, но словно бы выведших его из транса отношений, то со сложившейся ситуацией надо было что-то делать. И делать срочно, потому что еще в тот раз, когда Шинобу после занятий пришел к нему на работу и весьма решительно заявил о своих желаниях, и они чуть не были застигнуты его отцом деканом, профессор с пронзительной четкостью осознал, что не просто влюбился в этого несносного мальчишку, но еще и желает так, как никогда никого не желал в этой жизни. Прошла уже неделя. В тот вечер, поддавшись уговорам декана и его жены, Мияги с неохотой, но все же согласился приютить Шинобу у себя еще на некоторое время. И не последнюю роль в этом его решении, которое он сам ну никак не мог назвать разумным, сыграли радостно засиявшие темно-серые глаза мальчика, когда он услышал об этом от отца. И что самое забавное, хотя смешно Мияги не было ни в коем разе, мальчишка явно рассчитывал на продолжение того, что так неожиданно по его вине случилось в преподавательской. По крайней мере та решимость, с которой Шинобу после позднего душа протопал в его спальню и забрался в постель умилила Мияги до невозможности. Он-то понимал, что уж сегодня, после напряженного рабочего дня, светопреставления устроенного Шинобу после его окончания и довольно напряженного «семейного» ужина у декана, лично он мечтал лишь о том, как доберется до подушки и провалится в долгожданный сон. Поэтому он молча разделся, лег под одеяло со своей стороны кровати и только приготовился тихо мирно слинять от всех проблем в царство Морфея, почувствовал, как изящное, гибкое тело нерешительно, но упрямо подкатилось к нему под бок и замерло в ожидании. Так что профессор просто физически ощутил как напряжен мальчик, как жаждет прикосновений и как одновременно с этим до дрожи боится их. Ну, вот что мог сделать он, взрослый и рассудительный? Правильно, ничего. Перевернул растерявшегося мальчика к себе спиной, привлекая ближе и обнимая поперек груди. Шинбу тихо выдохнул сквозь зубы, и покорно замер в его объятиях, но потом все же усталость взяла свое и мальчик расслабился в обволакивающем тепле чужого тела и почти тут же уснул. А Мияги просто растаял от такого доверия к нему и еще долго не мог уснуть, хоть глаза и слипались, вдыхая запах еще немного влажных после душа волос. Как следствие, с утра настроение у него было не блестящим, если не сказать хуже. Шинобу, уловив это, смотрел виновато и пристыжено, явно принимая все на свой счет. Но Мияги был так раздосадован своей собственной слишком откровенной и неподдающейся никакому контролю реакцией на него, что даже не подумал хоть немного разубедить его в этом. Быстро позавтракав и подбросив Шинобу до школы, он пошел на работу не выспавшимся, надеясь, что хоть в обеденный перерыв удастся подремать на диванчике в преподавательской, но не тут-то было. Стоило только взглянуть на вполне невинный предмет мебели, как в памяти тут же всплыли недавние события, происходившие здесь совсем недавно. Податливое юное тело в его руках, поразительно отзывчивое на каждое прикосновение, тянущееся за его пальцами. Тихие отрывистые стоны, мягкие губы, кажущиеся просто огромными серые глаза, нежнейшая теплая кожа… Ну, вот как в таком состоянии можно поспать? Да, никак. Поэтому пришлось активно включаться в работу, стараясь даже не смотреть на злополучный предмет мебели. Но хуже всего оказалось то, что вечером повторилось тоже самое. Желанное, до нервного нетерпения и немилосердной тесноты в брюках тело в его постели, просто непомерная усталость с перспективой завтрашнего рабочего дня, и убежденность в том, что уж кто-кто, а он должен быть разумным, как и подобает взрослому, и не поддаваться низменным инстинктам. На этот раз уснуть удалось, но с трудом. Шинобу попытался что-то сказать, попросить, извиниться или еще что, но Мияги так посмотрел на него, что мальчик тут же умолк и послушно улегся на своей половине кровати, не преминув подкатиться к нему, стоило Мияги тоже лечь. Обняв его становящимся привычным собственническим движением, профессор честно попытался уснуть. Но куда там, когда запах еще совсем детского тела сводит с ума, а внизу живота начинает сладко ныть при одной мысли, что можно наплевать на благоразумие, разбудить его ласками и наконец внести ясность в их отношения. Но, разумеется, он подавлял такие мысли в зародыше, хорошо хоть, что Шинобу почти не ворочается во сне, лишь сопит тихо и размеренно, словно маленький котенок, даром, что не мурлычет. Потому что стоило Мияги, не удержавшись, провести ладонью по встрепанным пепельно-русым волосам, как мальчик во сне повернул голову, словно нарочно подставляя губы для поцелуя. Мияги сам не понял, как ему удалось удержаться и не разбудить его посреди ночи, впившись в них просто безумным поцелуем. В последующие совместные ночи он был предусмотрителен и старался по возможности не делать резких движений, но спать от этого лучше не стал.
Сегодня была пятница. Почти недельный недосып неимоверно сказывался на его настроении. Даже Камидзе на большой перемене сел за его столик в столовой, бросил хмурый взгляд и словно бы небрежно поинтересовался.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, - устало выдохнул Мияги, прикрывая глаза от яркого света льющегося из большого окна с улицы.
- Вы что-то неважно выглядите, профессор…
- Волнуешься, что перестал уделять тебе внимание, Хироки? – плотоядно усмехнулся он.
- Вот еще! – тут же взвился тот, с трудом подавляя совсем детское желание вскочить и ударить ладонями об стол.
- Да? А я так надеялся? – разочаровано протянул Мияги, двусмысленно подмигивая и наслаждаясь милейшим румянцем на щеках Камидзе.
- Ну, как знаешь, - буркнул он, принимаясь за еду, но посматривать на профессора обеспокоено не перестал.
«Дожили, - думал Мияги, покидая конференц-зал вместе с коллегами, - Даже Камидзе заметил…»
Домой не хотелось, но пойти в бар и пропустить стаканчик чего-нибудь покрепче, что он порой позволял себе раньше в конце рабочей недели, он не мог, так как теперь в его жизни был тот, кто ждал его там, дома, теперь ему было к кому возвращаться. А еще грела мысль, что завтра не нужно идти на работу, можно валяться в постели сколько вздумается, можно провести ночь так, как давно хочется, наплевав на благоразумие. Вот если бы только как-то удалось отвлечь Шинобу, чтобы он не трясся так, но вот это вряд ли получится, все-таки у мальчика это будет первый раз, а в том, что у него еще ни разу не было ни девушки, ни тем более парня, Мияги был теперь уверен. Но Шинобу сам настоял на этих отношениях, и если он хочет продолжения, значит, им обоим придется пройти и через его страх.
Тем не менее, до дома он добирался уже на автопилоте, хотя мысли о приятном вечере не покидали его ни на секунду. Странно все это было, думать о ком-то все время, так, что просто невозможно было переключиться. Но еще страннее оказалось то, что на лестничной клетке он столкнулся с мальчиком, держащим в руках небольшую спортивную сумку, в которой в понедельник он перевез к нему особо важные и нужные для занятий вещи. Шинобу вскинул на него затравленный взгляд и попытался быстро прошмыгнуть к лифту, но, разумеется, был тут же перехвачен и утянут в сторону квартиры.
- Ну, и что это ты делаешь? – зло бросил Мияги, нависая над инстинктивно прижавшимся в двери Шинобу, когда они оба оказались внутри.
- Возвращаюсь, - не глядя на него, бросил мальчик, но был схвачен за подбородок и вынужден все же посмотреть в черные глаза.
- Тогда зачем напрашивался?
- Я не напрашивался, отец сам предложил тебе…
- Да? И почему же ты решил уйти сейчас?
- Потому что… Я тебе не нужен, я раздражаю тебя, да? Ты всю неделю злишься на меня. За что? Если я тебе не нравлюсь, тогда зачем, зачем все это?! – сорвался на крик тот.
- Ты мне нравишься, - тихо выдохнул Мияги, приближая свое лицо к нему, на щеках мальчика тут же запылал очаровательный румянец. Усмехнувшись, профессор бережно коснулся губами испугано сжавшихся, но тут же нетерпеливо распахнувшихся навстречу губ. Мальчик целовался исступленно, словно от этого поцелуя зависела вся его жизнь, а Мияги не переставал удивляться тому, как быстро этому юному нахалу удалось пробиться в его, казалось, уже навсегда зачерствевшее сердце. Когда он все же оторвался от него, прекрасно понимая, что нельзя потакать нетерпеливости юного возлюбленного, который, казалось, готов был заняться любовью прямо в прихожей на полу, Шинобу успевший обвить его руками за шею, что-то протестующее воскликнул, но, поймав строгий взгляд профессора, послушно отступил назад, расцепляя переплетенные за его шеей пальцы.
- Мияги?
- Пойдем, - беря за руку, тихо шепнул он в покрасневшее личико и повел свое маленькое невинно чудо в спальню, надеясь хоть как-то создать атмосферу, в которой тот сможет расслабиться. Но куда там, стоило оставить его одного возле кровати, отойдя в шкафу и не торопясь снимая пиджак и галстук, как еще минуту назад раскрепощенный юноша, порывисто и жадно отвечающий на поцелуй, превратился в испуганного зверька, не смеющего даже взглянуть в его сторону. И что с этим делать Мияги не знал. Все женщины, что были в его жизни, неизменно оказывались достаточно опытными, чтобы ему никогда не приходилось заботиться о подобных вещах, поэтому единственное, что ему удалось придумать, это попробовать выиграть немного времени и для себя и для него.
- Ты не хочешь принять душ? – стараясь говорить максимально мягко и подбадривающее, предложил он.
- Да, - тихо отозвался мальчик и послушно скрылся за дверью в ванную комнату.
Мияги расстегнул рубашку и, подойдя к окну, с наслаждение прикурил. Вот спрашивается, зачем ему все это. Жил бы себе спокойно, как раньше, без волнений, переживаний, без любви. Но, отчего-то сейчас казалось, что уже не сможет, не сможет отказаться от блеска серых, в сумраке спальни кажущихся почти черными глаз, постоянных обвинений неизвестно в чем, каких-то детских обид, недопонимания, но щемящей нежности в груди, когда он прижимается всем телом и засыпает убаюканный твоим собственным теплом. Да, без Шинобу, жизнь была бы проще и определеннее во всех отношениях, но кому нужна эта определенность сейчас, когда уже знаешь, какое это счастье просто просыпаться в одной постели он его дыхания, щекочущего тебе шею, просто видеть, как в его глазах зажигаются счастливые искры, когда он ловит хоть маленький намек на одобрение у твоих глазах.
Дверь ванной распахнулась почти бесшумно, но в тишине окутавшей комнату, словно теплым пледом, скрыть этот звук было просто невозможно. Затушив сигарету в пепельнице, стоящей на подоконнике, Мияги обернулся, и пораженно замер. Да, такой смелости от Шинобу он явно не ожидал. Мальчик стоял посреди спальни в одном полотенце на бедрах. С влажными волосами, с которых на шею, плечи и грудь стекали маленькие капли, прочерчивая замысловатые дорожки по узкому торсу мальчика, не поднимающего глаз от пола.
- Смело, - хмыкнул Мияги, чтобы хоть что-то сказать, разрываясь между просто непреодолимым желанием подойти, обнять, утешить, сказать, что нет ничего страшного, и вовсе необязательно делать это сегодня и тем, чтобы сгрести в охапку, опрокинуть на кровать и жадно проследить языком каждую влажную дорожку от шеи до паха.
Мальчик вздрогнул от звука его голоса, стиснул ладони в кулаки и отчаянно зажмурился. Ну, вот что с таким делать? Мияги тяжело вздохнул, медленно подошел к нему со спины и аккуратно обнял, шепча на ушко, как утешение.
- Если не хочешь, не делай этого.
- Но я хочу, - не открывая глаз, выдохнул мальчик, прижимаясь спиной к его груди.
- Тогда чего ты так боишься?
- Что не смогу, не смогу, как в прошлый раз. И ты разозлишься и прогонишь меня.
- Я не буду злиться, обещаю, - терпеть дольше было просто выше его сил. Он прижался губами к затылку подростка, принимаясь неторопливо исследовать нежнейшую кожу за ушками, в то время как его пальцы нетерпеливо пробежались по кромке полотенца на узких бедрах. Шинобу послушно откинул голову ему на плечо, открываясь для ласк, и вздрогнул всем телом, когда почувствовал, как полотенце соскользнуло по его ногам на пол.
- Мияги?
- Тсс… - тихо выдохнут тот, продолжая исследовать губами его шею, в то время как одна его рука плавно скользнула с живота ниже, обхватывая и не спеша лаская, а вторая наоборот поднялась вверх к подбородку, приподнимая, разворачивая пунцовое от смущение лицо так, чтобы губам было удобнее найти губы, и вытеснить из чудной пепельноволосой головки все посторонние мысли о страхе и смущении. Мияги оторвался от его губ лишь тогда, когда почувствовал, что мальчик уже с трудом стоит на ногах, бездумно и совершенно открыто постанывая от наслаждения и вталкиваясь в его руку. Подхватил, показавшееся почти невесомым тело и бережно опустил на кровать, аккуратно опускаясь сверху.
- Мияги! – громко воскликнул мальчик, но не от страха или смущения, а, наоборот, от нетерпения, желая как можно скорей разделить наслаждение со своим возлюбленным, но тот не спешил. Мучительно долго и медленно лаская все его тело, вознося на вершину блаженства, чтобы в какой-то момент отпустить, позволяя выплеснуть всю страстность, все юношеское нетерпение, все желание принадлежать любимому без остатка, в одном громком отчаянном стоне изливаясь и дугой выгибаясь в его руках.
- Ну, как ты? – обеспокоено спросил Мияги, подув на лицо явно находящегося в полной прострации мальчика. Тот с трудом сфокусировал на нем взгляд серых глаз, немного робко улыбнулся и хрипло прошептал.
- Я люблю тебя, - бездумно провел рукой по груди мужчины.
- Я знаю.
- А как же ты? – скользнул рукой вниз и растеряно ойкнул, натыкаясь на каменно-твердую плоть и инстинктивно обхватывая, сам пугаясь такой своей откровенности.
- Не беспокойся, - так же тихо шепнул Мияги, проводя пальцами по ложбинке между ягодиц, поглаживая, лишь слегка массируя, но уже мечтая, как сможет войти в это влекущее своей невинностью тело, когда сможет сделать его только своим - Сегодня я не намерен останавливаться, - хрипло прошептал он, впиваясь в припухшие губы яростным поцелуем.
- Не останавливайся! - всхлипнул Шинобу, всем телом подаваясь навстречу его пальцам и губам...
Прекрасное начало выходных, что может быть лучше?

***
- Камидзе, я так скучал! – буквально взвыл непутевый профессор, накидываясь на только вошедшего в преподавательскую коллегу и сгребая того в охапку.
- Профессор! – тут же вскрикнул тот.
Похоже, Мияги все-таки решил свои проблемы, раз вспомнил о нем. Но как же он все-таки назойлив! Лихорадочно размышлял доцент, безрезультатно пытаясь высвободится из удушливых объятий. Привычное начало понедельника, что может быть хуже?

@темы: фанфики

---

Зарисовка в Подарок к Новому году #32

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Цена за любовь
Бета: нет
Пейринг: Мияги/Шинобу
Рейтинг: R (авторский)
Жанр: романс
Статус: закончен
Предупреждение: писалось за 10-ть минут, так что не обессудьте.
От Автора: написано в качестве подарка к Зимним праздникам для Juuo, которая хотела Мияги\Шинобу, таймлайн - после того эпизода, где у них был первый раз)

Цена за любовь

Цена за любовь

- Мияги, не надо… - тихий срывающийся шепот, ну как тут можно остановиться, когда он уже весь трепещет в твоих руках, когда нетерпеливо ерзает на сиденье, стоило твоей ладони пробраться под рубашку и вспомнить, как это восхитительно рисовать пальцами на нежной коже груди и живота. То мальчику страшно, он помнит, как больно ему было в первый раз. И хотя такой взрослый и опытный любовник, как его возлюбленный, все равно добился того, что он смог получить обжигающее удовольствие даже от такой болезненной близости, ему все равно немного страшно. Неужели будет больно. Опять. Но горячие пальцы ласкают послушно сжимающиеся в горошины соски, губы пламенеют от поцелуев ярче, чем щеки от смущения. И уже не хочется отталкивать. Не хочется сопротивляться. И, кажется, что в салоне машины, несмотря ни на что, достаточно места, чтобы заняться тем, что уже так нестерпимо хочется им обоим. Но страх не исчез совсем, просто отошел на задний план, вытесненный желанием, пробудившимся в отзывчивом до невероятности юном теле.
- Мияги… - беспомощный шепот, уже не мольба, лишь белый флаг, последнее свидетельство капитуляции. Но он-то взрослый, он прекрасно понимает, что все не так просто, что так нельзя. Нельзя давить, нельзя настаивать, особенно когда любишь до щемящей боли в сердце оттого, что причинил ему боль. Пусть неизбежную, через которую просто необходимо было пройти, раз уж в эту умненькую светловолосую головку взбрело влюбиться в мужчину, во все же.
С трудом беря себя в руки, он все же отстраняется, секунду смотрит в затуманенные серые глаза, льнущего к нему всем телом мальчишки. С силой зажмуривается, делает несколько глубоких вздохов и аккуратно принимается разжимать стискивающие его предплечья пальцы.
- Мияги? – голос звучит хрипло и почти обижено, кажется, Шинобу готов разревется от разочарования. Какой же он еще маленький! Но такой желанный, как тут устоять?
- Пойдем, - откашливаясь, чтобы изгнать хрипотцу из голоса, произносит Мияги и первым выходит в подземный гараж.
- Мияги! – тут же вскидывается мальчик.
- Прекрати, - резко обрывает тот, готовые сорваться с языка Шинобу возмущения и претензии, - Ты же не собираешься делать это в машине. Поверь мне, кровать куда больше приспособлена для таких утех.
- Но ты же сам, первым начал все это!
- Я просто поцеловал тебя, - устало прикрывая глаза ладонью, вздыхает Мияги. Ну не признаваться же теперь, что весь его хваленый самоконтроль летит ко всем чертям, стоит одному несносному мальчишке оказаться в пределах прямой досягаемости? Подхватывает, наконец выбравшегося из машины подростка за локоть и ведет в сторону лифта. Похоже, путь друг к другу будет длиннее, чем он рассчитывал. Но велика ли цена за любовь?

@темы: фанфики

---

Манга

[Mellu]

Не уверена, давали ли здесь эту ссылку, но - тут можно скачать мангу на английском до v08 ch3.

@темы: манга

---

Зарисовка в Подарок к Новому году #30

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Можно ли измерить любовь?
Бета: нет
Пейринг: Новаки/Хироки
Рейтинг: PG
Жанр: романс
Статус: закончен
Предупреждение: самая сложная для меня пара, поэтому не стоит ждать что-то экстроординарное, все банально и без изысков.
От Автора: написано в качестве подарка к Зимним праздникам для  <MAIKO>

Можно ли измерить любовь?

Можно ли измерить любовь?

Когда твой возлюбленный врач детской клиники, ночные дежурства, которые плавно перетекают в дневные, или совершенно неожиданные вызовы на работу в законный выходной, это еще пол беду. Но самое ужасное начинается, когда кроме основной работы, и не большой подработки в цветочном магазине, в котором в принципе уже можно было бы не работать, денег и так хватает, но он просто любит цветы и ему нравится тратить свое личное время на составление прекрасных букетов для других людей, в вашу совместную жизнь врывается, словно торпеда, пущенная из подводной лодки усиленно косящей под обычную лягушку, страшнейшее явления всех времен и народов – сессия. Ведь плюс ко всему вышеперечисленному, твой возлюбленный все еще продолжает учиться, ведь он так хочет, как сказал тебе однажды, превзойти тебя, и даже если это ему никогда не удастся, он все равно ни за что не откажется от этой, абсурдной на твой взгляд, идеи, чтобы если уж не дано превзойти, хотя бы суметь встать с тобой рядом. И сколько бы ты не убеждал его, что это для тебя не имеет никакого смысла, что все равно, несмотря ни на что ты любишь его, только его одного, больше жизни, до полного безумия. Все бесполезно. Он вбил себе это в голову, и выбить это оттуда не представляется никакой возможности. И вот теперь он уже вторую неделю приползает домой в столь невменяемом от усталости состоянии, что способен лишь вяло поужинать и абсолютно без сил рухнуть в кровать. Разумеется, ни о чем приятственном в ней уже и речи идти не может. И тебе только и остается, что забраться под одеяло со своей стороны кровати. Немного поколебавшись, подкатится ему под бок и постараться уснуть, вслушиваясь в мерное дыхание рядом. И если раньше Хироки лишь порадовался бы, что Новаки перестал тащить его в постель при каждом удобном случает, то после недели воздержания ему и самому стало не хватать его просто бешеного темперамента. Но что тут сделаешь, когда только он соберется снова сказать Новаки, что ему холодно, и чтобы тот согрел его, как уже обнаруживает последнего сладко посапывающим в обнимку с подушкой. Это просто наказание какое-то!

***
Сегодня Новаки спешил домой так, как никогда за последнее время. Ведь завтра ему обещали выходной. Настоящий выходной, да и экзамены закончились сегодня. Он получил один из высших баллов. Значит, можно будет целый день провести дома, дождаться Хиро-сан с работы, и провести весь вечер вместе, только вдвоем. Ведь он так соскучился! Новаки был очень благодарен Хиро-сан за понимание, ведь тот все эти не простые для него дни, был рядом и заботился о нем, может быть, не так явно демонстрируя свою любовь, как хотелось бы, но в этом был он весь. Ему было проще выразить что-то в действии, чем произнести столь простые, но в тоже время невероятно важные слова – «Я люблю тебя».
А дома его ждал уже накрытый ужин. Обычно они с Хиро-сан готовили по очереди, но эти две недели тот взял все заботы по дому на себя.
- Я дома! – не в силах сдержать буквально переполняющие его радость и восторженность, от двери возвестил Новаки. Быстро разулся и тут же прошел на кухню, откуда доносился просто одуряющий запах чего-то очень вкусного. И резко замер в дверях, наткнувшись, словно на стену, на неприязненный взгляд Хироки.
- Хиро-сан?
- Вот интересно, чему это ты так радуешься? – довольно грубо бросил тот, демонстративно усаживаясь за обеденный стол.
- У меня завтра выходной… - стушевавшись, робко признается Новаки, садясь напротив. Он очень голоден, да и Хиро-сан явно расстарался приготовив на ужин что-то очень вкусное из европейской кухни, но какой кусок полезет в горло, когда твой возлюбленный хмурится и даже не смотрит в твою сторону. Неужели Хиро-сан устал от таких отношений, когда можно быть вместе только урывками, когда все заботы по дому ложатся на его плечи, когда Новаки приходит домой настолько уставшим, что почти сразу проваливается в сон, стоит голове коснуться подушки? Но что же делать? Как объяснить ему, что он просто не может иначе!
- Хиро-сан, я… - безуспешно пытается начать разговор Новаки, но тот лишь глубоко вздыхает, так и не притронувшись к еде, встает и, бросив на ходу, - Ужинай, а мне нужно сделать один звонок, - не оборачиваясь, выходит из кухни.
Новаки замирает на середине движения с поднесенными к губам палочками с едой. Стеклянным взглядом смотрит ему в след и в глубине души рождается просто нестерпимая боль. За что? Что он сделал, чтобы заслужить такое обращение? Разумеется, после этого, есть ему расхотелось окончательно. Он убрал посуду и так и не попробованную еду. Сполоснул лицо, тщетно пытаясь изгнать из сердца, стискивающие его ледяные прутья. И вышел в комнату, услышав обрывок разговора.
- Да, да, я немного простудился, поэтому не смогу завтра прийти, - твердым голосом вещает в трубку Хиро-сан, стоя к нему спиной и не замечая, - Профессор Мияги, вы можете хотя бы сейчас быть серьезным! – возмущенно шипит он, явно услышав не тот ответ, который ожидал, - И вовсе дело не в том, слышите меня, не в том, что у Новаки закончилась сессия! – резким движение отключает телефон и в раздражении швыряет опостылевшую трубку на диван. И тут же оказывается стиснут со спины в крепких объятиях. Давится воздухом, закашливается, мучительно краснеет, но лишь ближе прижимается спиной к груди того, которого любит так сильно, что даже работа, которая раньше казалась такой важной, такой первостепенной, отходит на задний план, когда появляется хотя бы не большой шанс провести с ним один день, только вдвоем.
- Мне было так холодно без тебя, - шепчет он, прикрывая глаза ресницами, и вздрагивает, когда губы привычно прижимаются к основанию шеи, щекоча словами.
- Я так скучал…
Можно ли измерить любовь нежностью и заботой, наверное, нельзя, но всегда можно попытаться, ведь правда?

@темы: фанфики

---

Junjou Yaoi

[<Zero>]

Junjou Yaoi


Порой жизнь преподносит неожиданные сюрпризы. И никто не знает, в какой водоворот событий это все выльется.
"Камера, мотор, снято!" Слова переносящие в мир кинематографа, который полон интриг и страстей, вездесущих папарацци и многочисленных сплетен.
Решение снять сенен-айный сериал объединило двух популярных писателей: Усами Акихико и Эйри Юки в работе над сценарием. Актеры на главные роли уже утверждены. Като Йодзи и Иваки Кёске вновь предстоит сыграть влюбленную парочку. Но еще так и не решен вопрос: кто будет исполнять ОСТ к сериалу. Основная борьба разворачивается между "Bad Luck" и "Nittle Grasper".
Известие о запланированных съемках просачиваются в прессу, и многие журналы начинают охоту за пикантными фотографиями со съемочной площадки и не только.
Но не стоит забывать и про то, что все это происходит в канун Рождества и Нового года.



-добрая администрация!
-рейтинг игры NC -21, яой\хентай\юри разрешены!
-объединение сразу трех аниме!
- неканоны приветствуются!
- множество свободных ролей!

junjouromantica.liverolka.ru/index.php

ребят,пока что почти все роли свободны))))

@темы: информация

---

Зарисовка в Подарок к Новому году #28

[Небо в глазах ангела]

Автор: Небо в глазах ангела
Название: Это все дождь
Бета: нет
Пейринг: Акихико/Мисаки
Рейтинг: легкий R
Жанр: флафф, виньетка
Статус: закончен
Предупреждение: не пугайтесь, но романтики здесь через край
От Автора: написано в качестве подарка к Зимним праздникам для  stepkrip

Это все дождь

Снимать одежду с промокшего до нитки под проливным дождем Мисаки оказалось поистине чарующим удовольствием. Мальчик пытался отталкивать руки, перехватывал запястья, трогательно краснел до корней волос, так что розовенькими и просто невероятно влекущими становились даже аккуратные ушки, и чувственно вздрагивал всем телом, тихо шипя ругательства сквозь сжатые зубы, стоило только, преодолев сопротивление, коснуться желанного тела, даже через влажную ткань рубашки или джинс. К тому времени, когда Усаги удалось-таки избавить его от одежды, под благовидным предлогом заботы о здоровье студента, который может простудиться и пропустить как раз не давно начавшуюся сессию, дыхании сбилось окончательно и бесповоротно уже у обоих. За окном роскошной квартиры Усаги все так же танцевал над городом дождь, изливая всю душу свою на землю, и Акихико был очень благодарен ему. Если бы не ливень, заставший Мисаки, как раз на пол пути из магазина домой, уговорить его заняться столь смущающими вещами при дневном свете вряд ли получилось бы. Да, и сейчас, Усаги-сан не уговаривал, он просто брал, бережно и нежно, но в тоже время эгоистично и требовательно. Он всегда вел себя отстраненно, словно отгораживаясь тщательно культивируемым безразличием от всего мира, и не принимал чувства других людей по отношению к нему всерьез, но с появлением в его жизни Мисаки, все встало с ног на голову, и он просто не мог себя контролировать рядом с ним. Трепетный и нежный, такой трогательный в своем смущение, такой невероятно сексуальный в своей непроизвольной отзывчивости на каждое прикосновение, Мисаки даже представить себе не мог, как был желанен. Усаги всерьез опасался, что в самое ближайшее время, мальчик может превратиться в его навязчивую идею, если уже не превратился. Глядя на него, чтобы тот ни делал, готовил завтрак, трогательно хмуря брови, зубрил билеты к экзаменам, заколов премилыми заколочками длинную челку, чтобы не мешала, просто проходил мимо, прибираясь в квартире, Усаги все время ловил себя на мысли, что думает лишь о нем одном, причем в последнее время думать о Мисаки и постели по отдельности удавалось довольно редко. Он просто не мог перестать хотеть его. И сколько бы раз они не занимались любовью, сколько бы Мисаки не словами, а своей проникновенной чувственностью и нежностью, не доказывал ему, что тоже любит, что плохо представляет себе жизнь без него, Усаги все равно не мог насытиться этой близостью. Хотелось быть еще ближе, хотелось сжать в объятиях сильно-сильно, и не отпускать уже никогда.
- Усаги-сан… - голос, срывающийся на придыхания, словно проникает в самую душу, - Ну, не надо… прекрати… не сейчас… - но как можно остановится, когда вот он, уже весь перед тобой раскрывшийся, уже и сам не представляющий о чем просит, сам не понимающий, зачем останавливаться, когда чужие руки, чужие губы, проникновенный шепот повсюду, словно уже внутри тебя самого.
- Я люблю тебя, Мисаки. Я безумно люблю тебя.
Тихий вскрик и плавное движение навстречу, и пальцы ногтями впивающиеся в кожу, оставляющие алые следы, делающие наслаждение еще непереносимее, еще ярче, гортанные стоны и тихие всхлипы, путающиеся, перемешивающиеся, звучащие как музыка в аккомпанемент биению сердец. В унисон, до самого конца, до вспышки нового солнца перед глазами, до пряной истомы и тихого ответного - «Люблю…»

***
- Ну, почему ты всегда получаешь то, что хочешь! – возмущался Мисаки, закутавшись одеялом по самые уши и гневно сверкая зелеными молниями из под челки.
- Хмм… - как всегда предпочел не отвечать на лишенные всякого смысла вопросы Усаги, прикуривая и с наслаждением затягиваясь терпким дымом. Окинул взглядом мальчика, сейчас похожего на рассерженного ежика, ну, по крайней мере, сопел тот из своего укрытия очень похоже. И, еще секунду назад в полностью лишенной каких-либо здравых мыслей голове, всплыла одна, тоже, после всего только что произошедшего, не очень-то разумная.
- Мисаки…
- Ну что тебе?
- Может, повторим…

@темы: фанфики

---

ЦСС моего производства ^____^

[izja]

Источник: Манга/Аниме Junjou Romantica


Общий вид:

Extratop

[URL=http://ipicture.ru/][IMG]http://pic.ipicture.ru/uploads/081217/2Fk07QKcQw.jpg[/IMG][/URL]

Фото

Фон

CSS

#wrapper{min-width:780px!important;width:780px;t;padding:0 !important;margin: 0 auto !important;overflow:hidden !important}
#side{width:180px !important;margin:0 !important}
#page-c{width:600px !important;padding:0 !important;padding:0 !important}
#page-t {margin:0 !important}
#extratop{background:url('/userdir/6/0/4/6/604636/35744729.jpg') no-repeat; !important; width: 100%; height:340px; line-height: 100% !important;}
#side {background-image: !important;}
#page-c {background-image: !important;}
.bordered {border-style:dotted}
.menuSection{border-style:none}
.borderTop{border-style:none}
.menuSection {background-image: !important;}
.singlePost;.singleComment {background-image: !important;}
#addCommentArea {background-image: !important;}
body{ background-attachment:fixed; }
.commentAuthor .avatar { margin:0px 0 10px; width:auto; max-width: 150px; }
.avatar, .avatarNew{ float:left; background: no-repeat bottom right !important; background: no-repeat bottom right; margin: 10px 0 0px 10px !important; margin: 10px 0 0px 5px;}
.avatar img,.avatarNew img { display: block; position: relative; background-color: #fff; border: 1px solid #c3c3c3; margin: -6px 6px 6px -6px; padding: 4px; filter:alpha(opacity=100) !important;-moz-opacity:.75 !important;opacity:.75 !important;}
.avatar img:hover,.avatarNew img:hover { display: block; position: relative; background-color: #c3c3c3; border: 1px solid #898989; margin: -6px 6px 6px -6px; padding: 4px; filter:alpha(opacity=100);-moz-opacity:1.0 !important;opacity:1.0 !important; }

Цветовая схема

Блочный дизайн

Текста
заголовка-#020202
записи- #050505
ссылки-#050505
оффтопика-#e68318
Фона
дневника-#
записи- #ffffff

Границы-#050505






П,С,:Надеюсь правилами не запрещается вылаживать здесь дизы ?))

@темы: диз