Название: Нет мира без тебя
Автор: Мира*
Бета: я и Word
Фандом: Junjou Romantica
Пейринг: Шинобу/Мияги, фоном Хироки/Новаки
Рейтинг: R
Жанр: романс, ангст, не удержалась в конце от флаффа
Размер: мини
Статус: закончен
Дискламер: не мое...
От автора: может быть это и ООС, но я так не считаю!
Подарок к НГ для Xx...BelLa...xX, которая хотела Мияги/Шинобу, рейтинг чем выше тем лучше))). Действие происходит в университете. Правда я опять все переврала.............
Нет мира без тебяНет мира без тебя
Он просто террорист...
Мияги Ё ошарашено смотрел на своего единственного. Его хваленое самообладанием на этот раз ему отказало полностью и бесповоротно.
А Шинобу стоял перед ним крепко зажмурившись и сам еще не понимая, что же он сейчас попросил. Нет, даже потребовал срывающимся от истерики голосом. Вид у него был как у приговоренного к смерти.
Ё медленно затушил сигарету, словно давая себе время изменить решение. Уселся на стол и широко расставил ноги. И твердо глядя на любимого, ответил:
- Если ты действительно этого хочешь.
Изумленно распахнутые глаза Шинобу были ему ответом. А Мияги судорожно пытался понять как же они дошли до этого.
Последние два месяца Мияги с Камидзе в пожарном порядке готовились к конференции по японской литературе 15-16 веков, которую неожиданно решили провести в их университете. В то время как декан утрясал все организаторские проблемы, на плечи профессора и его помощника свалилась вся остальная работа. Поэтому Ё приходил домой поздно, когда Шинобу уже спал, так и не сумев дождаться его, и уходил рано утром. Лишь изредка им удавалось позавтракать вместе. Но все равно все его мысли были о конференции. Шинобу первое время относился к его занятости с пониманием. Как студент литературного факультета Мицухаси и как сын своего отца, он не мог не понимать значимость данного мероприятия. И искренне радовался, что куратором был назначен именно Ё. Но потом Мияги начал замечать в его глазах тщательно запрятанную обиду. Единственное на что хватало времени это редкие жаркие поцелуи и обещания, что как только это все закончится, они вместе съездят отдохнуть куда-нибудь.
А последнюю неделю перед конференцией он и вовсе не ночевал дома. Лишь изредка заезжал за сменной одеждой. Перед конференцией неожиданно вылезло столько недочетов, что им с Хироки пришлось попеременно спать на диванчике прямо здесь в кабинете. Неудивительно, что его любимый сорвался. Он же еще так молод.
Конференция прошла просто блестяще. Не последнюю роль сыграло участие в ней Акихико Усами, после полуторалетнего молчания просто взорвавшего литературный мир не только Японии, но США и Европы, своим новым романом «Элегия Страсти». Его присутствие – полная заслуга Камидзе, как-то сумевшего уломать друга детства.
После всего он, Хироки и декан отметили это событие парой рюмок саке. В купе с усталостью и хроническим недосыпом это дало вполне ожидаемый эффект. И Мияги, и Камидзе просто свалились и заснули в кабинете, справедливо рассудив, что домой им в таком состоянии просто не добраться.
Пробуждение принесло свои сюрпризы. Сквозь липкую паутину сна просачивались чьи-то громкие возгласы, в которых Мияги с трудом различил их с Камидзе имена. Голова болела так, как не болела после самых диких его студенческих попоек. Тело не хотело слушаться, словно решив разом отомстить за двухмесячные издевательства. Ему все-таки давно не двадцать. Хрипло выругавшись, он попытался разлепить глаза. Обреченный стон и дыхание на шее были ему ответом. От удивления его глаза резко открылись и он обнаружил уютно устроившегося на его плече помощника, так же недоуменно смотревшего на него. К тому же Мияги одной рукой крепко прижимал Хироки к себе. Точно так же, как привык обнимать по ночам Шинобу. А объект его дум и парень Камидзе, Новаки кажется, смотрели на них двоих как на предателей. Мияги не знал, что прочитал в глазах своей половинки Хироки, но в глазах Шинобу плескался такой бескрайний океан боли и отчаянья, что Ё стало страшно. Выругавшись еще раз, он попытался подняться. Хироки сделал тоже самое. Ничего не получилось.
Камидзе прошипел сквозь зубы:
- Может руку уберешь?
- Прости привычка!
- У меня тоже, - нашел в себе силы усмехнуться его помощник, явно намекая на то, как они спали.
Сказал и не покраснел. Зато смутился Новаки. Интересно…
- Успокой свою половинку. Иначе сцены ревности не избежать.
- Лучше о себе волнуйся, - вяло огрызнулся Камидзе. – А ее итак не избежать. Млин.
- Вы уже целовались, - горько прошептал Новаки. – Что могло помешать вам зайти дальше?
Зря он это сказал. После его слов плечи Шинобу опустились еще ниже.
Хироки правильно оценил серьезность ситуации, резко поднялся и притянул к себе не ожидавшего этого Новаки. Впился в губы таким глубоким страстным затяжным поцелуем, что Мияги от удивления слегка приподнял брови. Как-то не ожидал такого от Хироки. А тот, разорвав поцелуй, что-то прошептал в губы любимого, схватил несопротивляющегося Новаки за руку и, не прощаясь, покинул вместе с ним кабинет.
Мияги с наслаждением затянулся сигаретой и только после этого нашел в себе смелость взглянуть в глаза Шинобу. Ему не в чем было себя упрекнуть, но выдержать боль, поселившуюся в глазах мальчика, было сложно.
- Значит, уже целовались? – в голосе Такацуки послышалась зарождающаяся ярость.
- Это было задолго до тебя. Да и поцелуя как такового не было, - обреченно принялся объяснять Ё. – Просто пытался помирить этих двоих.
- Почему тогда я не знаю? – обреченно прошептал Шинобу.
- Ты же это никогда не интересовало, - почти возмутился Мияги, но сам начал понимать, что это не оправдание. Для Шинобу – не оправдание.
Такацуки опустил голову, словно не желая, что любимый увидел сейчас выражение его лица.
- Кто я для тебя, Мияги? – горько и как-то безнадежно спросил тот. – Просто постельная игрушка? Сквозь стену, что ты возвел вокруг себя, невозможно прорваться. Я пытался. Все это время пытался. Почему я должен узнавать о тебе от других? Ты о себе совершенно ничего не рассказываешь! Работа для тебя всегда на первом месте. Я старался быть терпеливым. Не хотел осложнять тебе жизнь еще больше. Думал ты оценишь. Но я хочу хотя бы изредка чувствовать, что что-то значу для тебя…
Если это не так, если ты больше ничего ко мне не чувствуешь, скажи сейчас и я уйду и больше никогда тебя не потревожу.
Лицо Шинобу было непривычно бледным, а глаза сухими и решительными. Мияги растерянно смотрел на любимого и просто не знал, что сказать. Он всегда славился своим красноречием, а в самый важный момент своей жизни просто не находил слов. И с ужасом видел как Шинобу покорно принимает его молчание как знак согласия, как тускнеют искорки в его глазах, как он разворачивается и собирается уходить из его жизни. Спокойно и молча.
Воздуха хватает лишь на то, чтобы выдавить из себя только одно слово. Тихо, хрипло, мучительно:
- Люблю.
Такацуки замер. И не поворачиваясь, срывающимся от переживаний и начинающейся истерики голосом ответил:
- Тогда докажи!
И не успел у Мияги сформироваться вопрос каким именно образом он должен это доказать, как Шинобу резко развернулся и выпалил на одном дыхании:
- Стань моим!
Ё, уже было хотевший ответить, что он итак его, осекся, осознав истинный смысл этих слов.
Как же долго он уже об этом думал? У Шинобу столь важные вещи никогда не вырывались просто так. Он всегда их долго обдумывал. И Мияги отчетливо понял, что выбора у него нет. Точнее есть, но если он сейчас откажется, то будет сожалеть об этом всю свою жизнь. Рано или поздно они расстанутся. Непонимание и обида будут шириться, пока не убьют собой любовь. Многие его любимые авторы писали, что за свою любовь надо бороться. А все четыре года, что они вместе, за их отношения боролся один только Шинобу. Поэтому не такая уж это и большая жертва для него. Да и не жертва вовсе. И ничем его гордость это не ущемит. Потому что не нужна ему эта гордость, если Шинобу не будет в его жизни.
Мияги уселся на стол и широко расставил ноги. И твердо глядя на любимого, сказал:
- Если ты действительно этого хочешь.
Шинобу потрясенно посмотрел на него, а Ё немного неуверенно улыбнулся ему и протянул руку. Такацуки принял ее и неверными шагами, словно слепой, подошел к любимому, вжался в него всем телом, сразу почувствовав как он желает его, и тихо прошептал в ухо:
- Хочу. Но не вынесу, если ты будешь себя заставлять.
Мияги лишь еще крепче прижал его и так же тихо ответил:
- Неужели ты еще не понял, что мне не нужен этот мир без тебя?
Шинобу высвободился и пристально посмотрел ему в глаза:
- Уверен?
- Ты хочешь услышать твердое «да», - усмехнувшись ответил Мияги. – Я не знаю, что значит принадлежать мужчине. Но с тобой готов попробовать.
- Люблю тебя, - прошептал Шинобу и потянулся к его губам.
- И я тебя, - успел ответить Ё, перед тем как раствориться в любимом.
Оказывается, что иногда можно так быстро избавиться от одежды. Или это им только показалось, что быстро. Губы скользили по влажной коже, руки изучали тела друг друга. Все было как впервые. Первые прикосновения почти робкие, несмелые. Словно примеряясь как лучше прикоснуться, чтобы доставить удовольствие. Потом все смелее и необузданнее. Сдерживать себя не хотелось. Да и не было в этом смысла. С губ срывались стоны, неясный шепот, почти неразличимый в шумном дыхании, но ясный и понятный двоим.
Это было просто прекрасно. Так думал Мияги, чувствуя теплое тело любимого над собой. Его руки на себе. Губы на своих губах, шее, везде. Среди них не было победителя и побежденного. Они были равны. Никто из них не стремился только брать. Наоборот, они хотели дать друг другу как можно больше. Хотелось, чтобы любимый понял, что значит для него. Что он – это весь мир.
Шинобу вырос. Отчетливо понял Ё, когда умелые руки единственного растягивали вход в его тело. Когда пальцы сменило что-то большее. Когда его губы заглушили невольно вырвавшийся из него крик боли. Когда он ненадолго остановился, давая Мияги привыкнуть к ощущениям. Когда задвигался бережно и неспешно.
Было больно. Мияги не стал этого отрицать. Но боль меркла перед тем непривычным ощущением принадлежности. Оказалось, что чувствовать глубоко внутри себя, как Шинобу желает его, было невыносимо прекрасно. И поэтому наплевав на боль, он начал двигаться навстречу. Пока боль не ушла окончательно, оставив после себя лишь наслаждение. Наслаждение для двоих.
Уже одевшись и собираясь выходить из кабинета, Мияги прижал Шинобу к себе и сказал то, что уже так давно отвык говорить:
- Прости меня, Шинобу. Плохой из меня получился муж.
- Муж? – непонятное выражение так быстро мелькнуло и исчезло в глазах Такацуки, что Ё решил, что ему это только показалось.
- Это я тоже тебе не говорил, да? – в уголках его глаз поселилась грусть.
Шинобу поднял руку, разгладил складку на лбу и совершенно очаровательно потребовал:
- И где мое кольцо?
- Что? – ошарашено переспросил Мияги.
- Если я вдруг оказался женат, то хочу кольцо!
В глазах Такацуки было столько тепла, лукавства и неприкрытой любви, что Мияги радостно рассмеялся и выдохнул ему в губы:
- Все что захочешь, любовь моя! Все, что захочешь…
Автор: Мира*
Бета: я и Word
Фандом: Junjou Romantica
Пейринг: Шинобу/Мияги, фоном Хироки/Новаки
Рейтинг: R
Жанр: романс, ангст, не удержалась в конце от флаффа
Размер: мини
Статус: закончен
Дискламер: не мое...
От автора: может быть это и ООС, но я так не считаю!
Подарок к НГ для Xx...BelLa...xX, которая хотела Мияги/Шинобу, рейтинг чем выше тем лучше))). Действие происходит в университете. Правда я опять все переврала.............
Нет мира без тебяНет мира без тебя
Он просто террорист...
Мияги Ё ошарашено смотрел на своего единственного. Его хваленое самообладанием на этот раз ему отказало полностью и бесповоротно.
А Шинобу стоял перед ним крепко зажмурившись и сам еще не понимая, что же он сейчас попросил. Нет, даже потребовал срывающимся от истерики голосом. Вид у него был как у приговоренного к смерти.
Ё медленно затушил сигарету, словно давая себе время изменить решение. Уселся на стол и широко расставил ноги. И твердо глядя на любимого, ответил:
- Если ты действительно этого хочешь.
Изумленно распахнутые глаза Шинобу были ему ответом. А Мияги судорожно пытался понять как же они дошли до этого.
Последние два месяца Мияги с Камидзе в пожарном порядке готовились к конференции по японской литературе 15-16 веков, которую неожиданно решили провести в их университете. В то время как декан утрясал все организаторские проблемы, на плечи профессора и его помощника свалилась вся остальная работа. Поэтому Ё приходил домой поздно, когда Шинобу уже спал, так и не сумев дождаться его, и уходил рано утром. Лишь изредка им удавалось позавтракать вместе. Но все равно все его мысли были о конференции. Шинобу первое время относился к его занятости с пониманием. Как студент литературного факультета Мицухаси и как сын своего отца, он не мог не понимать значимость данного мероприятия. И искренне радовался, что куратором был назначен именно Ё. Но потом Мияги начал замечать в его глазах тщательно запрятанную обиду. Единственное на что хватало времени это редкие жаркие поцелуи и обещания, что как только это все закончится, они вместе съездят отдохнуть куда-нибудь.
А последнюю неделю перед конференцией он и вовсе не ночевал дома. Лишь изредка заезжал за сменной одеждой. Перед конференцией неожиданно вылезло столько недочетов, что им с Хироки пришлось попеременно спать на диванчике прямо здесь в кабинете. Неудивительно, что его любимый сорвался. Он же еще так молод.
Конференция прошла просто блестяще. Не последнюю роль сыграло участие в ней Акихико Усами, после полуторалетнего молчания просто взорвавшего литературный мир не только Японии, но США и Европы, своим новым романом «Элегия Страсти». Его присутствие – полная заслуга Камидзе, как-то сумевшего уломать друга детства.
После всего он, Хироки и декан отметили это событие парой рюмок саке. В купе с усталостью и хроническим недосыпом это дало вполне ожидаемый эффект. И Мияги, и Камидзе просто свалились и заснули в кабинете, справедливо рассудив, что домой им в таком состоянии просто не добраться.
Пробуждение принесло свои сюрпризы. Сквозь липкую паутину сна просачивались чьи-то громкие возгласы, в которых Мияги с трудом различил их с Камидзе имена. Голова болела так, как не болела после самых диких его студенческих попоек. Тело не хотело слушаться, словно решив разом отомстить за двухмесячные издевательства. Ему все-таки давно не двадцать. Хрипло выругавшись, он попытался разлепить глаза. Обреченный стон и дыхание на шее были ему ответом. От удивления его глаза резко открылись и он обнаружил уютно устроившегося на его плече помощника, так же недоуменно смотревшего на него. К тому же Мияги одной рукой крепко прижимал Хироки к себе. Точно так же, как привык обнимать по ночам Шинобу. А объект его дум и парень Камидзе, Новаки кажется, смотрели на них двоих как на предателей. Мияги не знал, что прочитал в глазах своей половинки Хироки, но в глазах Шинобу плескался такой бескрайний океан боли и отчаянья, что Ё стало страшно. Выругавшись еще раз, он попытался подняться. Хироки сделал тоже самое. Ничего не получилось.
Камидзе прошипел сквозь зубы:
- Может руку уберешь?
- Прости привычка!
- У меня тоже, - нашел в себе силы усмехнуться его помощник, явно намекая на то, как они спали.
Сказал и не покраснел. Зато смутился Новаки. Интересно…
- Успокой свою половинку. Иначе сцены ревности не избежать.
- Лучше о себе волнуйся, - вяло огрызнулся Камидзе. – А ее итак не избежать. Млин.
- Вы уже целовались, - горько прошептал Новаки. – Что могло помешать вам зайти дальше?
Зря он это сказал. После его слов плечи Шинобу опустились еще ниже.
Хироки правильно оценил серьезность ситуации, резко поднялся и притянул к себе не ожидавшего этого Новаки. Впился в губы таким глубоким страстным затяжным поцелуем, что Мияги от удивления слегка приподнял брови. Как-то не ожидал такого от Хироки. А тот, разорвав поцелуй, что-то прошептал в губы любимого, схватил несопротивляющегося Новаки за руку и, не прощаясь, покинул вместе с ним кабинет.
Мияги с наслаждением затянулся сигаретой и только после этого нашел в себе смелость взглянуть в глаза Шинобу. Ему не в чем было себя упрекнуть, но выдержать боль, поселившуюся в глазах мальчика, было сложно.
- Значит, уже целовались? – в голосе Такацуки послышалась зарождающаяся ярость.
- Это было задолго до тебя. Да и поцелуя как такового не было, - обреченно принялся объяснять Ё. – Просто пытался помирить этих двоих.
- Почему тогда я не знаю? – обреченно прошептал Шинобу.
- Ты же это никогда не интересовало, - почти возмутился Мияги, но сам начал понимать, что это не оправдание. Для Шинобу – не оправдание.
Такацуки опустил голову, словно не желая, что любимый увидел сейчас выражение его лица.
- Кто я для тебя, Мияги? – горько и как-то безнадежно спросил тот. – Просто постельная игрушка? Сквозь стену, что ты возвел вокруг себя, невозможно прорваться. Я пытался. Все это время пытался. Почему я должен узнавать о тебе от других? Ты о себе совершенно ничего не рассказываешь! Работа для тебя всегда на первом месте. Я старался быть терпеливым. Не хотел осложнять тебе жизнь еще больше. Думал ты оценишь. Но я хочу хотя бы изредка чувствовать, что что-то значу для тебя…
Если это не так, если ты больше ничего ко мне не чувствуешь, скажи сейчас и я уйду и больше никогда тебя не потревожу.
Лицо Шинобу было непривычно бледным, а глаза сухими и решительными. Мияги растерянно смотрел на любимого и просто не знал, что сказать. Он всегда славился своим красноречием, а в самый важный момент своей жизни просто не находил слов. И с ужасом видел как Шинобу покорно принимает его молчание как знак согласия, как тускнеют искорки в его глазах, как он разворачивается и собирается уходить из его жизни. Спокойно и молча.
Воздуха хватает лишь на то, чтобы выдавить из себя только одно слово. Тихо, хрипло, мучительно:
- Люблю.
Такацуки замер. И не поворачиваясь, срывающимся от переживаний и начинающейся истерики голосом ответил:
- Тогда докажи!
И не успел у Мияги сформироваться вопрос каким именно образом он должен это доказать, как Шинобу резко развернулся и выпалил на одном дыхании:
- Стань моим!
Ё, уже было хотевший ответить, что он итак его, осекся, осознав истинный смысл этих слов.
Как же долго он уже об этом думал? У Шинобу столь важные вещи никогда не вырывались просто так. Он всегда их долго обдумывал. И Мияги отчетливо понял, что выбора у него нет. Точнее есть, но если он сейчас откажется, то будет сожалеть об этом всю свою жизнь. Рано или поздно они расстанутся. Непонимание и обида будут шириться, пока не убьют собой любовь. Многие его любимые авторы писали, что за свою любовь надо бороться. А все четыре года, что они вместе, за их отношения боролся один только Шинобу. Поэтому не такая уж это и большая жертва для него. Да и не жертва вовсе. И ничем его гордость это не ущемит. Потому что не нужна ему эта гордость, если Шинобу не будет в его жизни.
Мияги уселся на стол и широко расставил ноги. И твердо глядя на любимого, сказал:
- Если ты действительно этого хочешь.
Шинобу потрясенно посмотрел на него, а Ё немного неуверенно улыбнулся ему и протянул руку. Такацуки принял ее и неверными шагами, словно слепой, подошел к любимому, вжался в него всем телом, сразу почувствовав как он желает его, и тихо прошептал в ухо:
- Хочу. Но не вынесу, если ты будешь себя заставлять.
Мияги лишь еще крепче прижал его и так же тихо ответил:
- Неужели ты еще не понял, что мне не нужен этот мир без тебя?
Шинобу высвободился и пристально посмотрел ему в глаза:
- Уверен?
- Ты хочешь услышать твердое «да», - усмехнувшись ответил Мияги. – Я не знаю, что значит принадлежать мужчине. Но с тобой готов попробовать.
- Люблю тебя, - прошептал Шинобу и потянулся к его губам.
- И я тебя, - успел ответить Ё, перед тем как раствориться в любимом.
Оказывается, что иногда можно так быстро избавиться от одежды. Или это им только показалось, что быстро. Губы скользили по влажной коже, руки изучали тела друг друга. Все было как впервые. Первые прикосновения почти робкие, несмелые. Словно примеряясь как лучше прикоснуться, чтобы доставить удовольствие. Потом все смелее и необузданнее. Сдерживать себя не хотелось. Да и не было в этом смысла. С губ срывались стоны, неясный шепот, почти неразличимый в шумном дыхании, но ясный и понятный двоим.
Это было просто прекрасно. Так думал Мияги, чувствуя теплое тело любимого над собой. Его руки на себе. Губы на своих губах, шее, везде. Среди них не было победителя и побежденного. Они были равны. Никто из них не стремился только брать. Наоборот, они хотели дать друг другу как можно больше. Хотелось, чтобы любимый понял, что значит для него. Что он – это весь мир.
Шинобу вырос. Отчетливо понял Ё, когда умелые руки единственного растягивали вход в его тело. Когда пальцы сменило что-то большее. Когда его губы заглушили невольно вырвавшийся из него крик боли. Когда он ненадолго остановился, давая Мияги привыкнуть к ощущениям. Когда задвигался бережно и неспешно.
Было больно. Мияги не стал этого отрицать. Но боль меркла перед тем непривычным ощущением принадлежности. Оказалось, что чувствовать глубоко внутри себя, как Шинобу желает его, было невыносимо прекрасно. И поэтому наплевав на боль, он начал двигаться навстречу. Пока боль не ушла окончательно, оставив после себя лишь наслаждение. Наслаждение для двоих.
Уже одевшись и собираясь выходить из кабинета, Мияги прижал Шинобу к себе и сказал то, что уже так давно отвык говорить:
- Прости меня, Шинобу. Плохой из меня получился муж.
- Муж? – непонятное выражение так быстро мелькнуло и исчезло в глазах Такацуки, что Ё решил, что ему это только показалось.
- Это я тоже тебе не говорил, да? – в уголках его глаз поселилась грусть.
Шинобу поднял руку, разгладил складку на лбу и совершенно очаровательно потребовал:
- И где мое кольцо?
- Что? – ошарашено переспросил Мияги.
- Если я вдруг оказался женат, то хочу кольцо!
В глазах Такацуки было столько тепла, лукавства и неприкрытой любви, что Мияги радостно рассмеялся и выдохнул ему в губы:
- Все что захочешь, любовь моя! Все, что захочешь…
@темы: фанфики
-
-
07.01.2010 в 18:46-
-
07.01.2010 в 19:24Запятых нет ^_^
-
-
14.01.2010 в 23:39-
-
16.01.2010 в 13:17Спасибо, порадовали!
-
-
19.07.2010 в 15:55