cogito ergo sum
Название: Всё, что есть у меня
Автор: Victorialiya
Гамма: vates
Категория/Рейтинг: NC 17.
Жанр: Романтика, психология, немного юмора
Персонажи. Пары: Акихико/Мисаки
Статус: В процессе. Ч. 8
Размер: Общий размер: Миди. Ч 8. Мини
Содержание: Мисаки смотрит значение слова «интим».
Предупреждение: Автор, в отличие от одного из персонажей, профессиональным писателем не является. AU. Возможен ООС
Дисклеймер: Персонажи принадлежат автору манги Сюнгину Накамуре. Выражаю огромную благодарность режиссёру Тиаки Кону и всем создателям анимесериала.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7-1
Глава 7-2
Глава 8
В интернет-кафе было много народа. Несколько бизнесменов в белых рубашках проверяли почту. Девушки-школьницы что-то разглядывали и хихикали, потягивая молочные коктейли. Пожилой гражданин приставал к обслуживающему персоналу с просьбой объяснить, как создать страничку в социальной сети и найти племянника из Йокогамы. Была ещё группа студентов… Опять студенты! Мисаки специально ушёл подальше от университета, чтобы случайно не встретить знакомых, но эта весёлая компания вполне могла быть из Мицухаси. Что же такое делается, нигде уже не укрыться! Ну да ладно. Он купил себе лимонад и занял свободный компьютер. Открылся поисковик. Ещё раз оглядевшись по сторонам, Мисаки набрал нужное слово и быстро, пока не успел передумать, нажал «Enter».
«Что?!!» – от неожиданности чуть не поперхнулся. «Проститутки-индивидуалки. Недорого», «Японские школьницы только для вас в любое время суток», «Филиппинки-профессионалки, БДСМ, подглядывание…», «Высококлассный секретарь-референт. З/п договорная. Интим не предлагать». И ещё куча «отелей любви», саун и «массажных салонов», предлагающих расслабиться в уединении.
Парень в испуге прильнул к экрану, заслоняя собой его содержимое. А вдруг, кто-то ещё увидит! Сердце бешено колотилось, а лицо с каждой минутой, наверно, всё больше напоминало спелый помидор. Еле попадая на нужные клавиши, он в слепую набрал «манга» и запустил поиск. «Фу-у! Пронесло! И дёрнула же нелёгкая!» На экране появились знакомые и такие родные заголовки с картинками. Спустя несколько глотков лимонада и кликов мышкой Мисаки вдруг замер от неожиданно посетившей его мысли. «Мама дорогая! Да неужели она имела ввиду… это… «Когда два человека долго общаются друг с другом, между ними складывается «интим»…» – и что это может значить? Это про кого? Или… может быть, она намекала мне, что у них с Усаги… Что у них… Что они… – он как-то прямо весь съёжился на своём стуле, уткнувшись лбом в монитор. – Такого не может быть! Неужели… он всё-таки врал мне? Он жалел меня, а горькая правда была очевидна… Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот глупый, я же должен был догадаться! Зачем же ещё ей ключи от квартиры? К тому же… Усаги её совсем не стесняется… Даже не удивился, когда она врывалась пару раз к нам в спальню, пока он… когда мы… Блин, первый раз я увидел Аикаву именно из-за его широкой спины, находясь в недвусмысленном положении… – Мисаки втянул в себя через трубочку ещё немного прохладной жидкости. – Хотя, может быть, она говорила о чём-то другом? Наверняка есть ещё значения! А Усаги просто привык к свободной манере. Он сам часто пробрасывает сроки сдачи работы и нагло ведёт себя».
Попытка номер два не состоялась. Вместо злополучного слова он добавил к «манга» «Марукава» и «авторы». Пора бы готовиться к собеседованию, а значит, нужно побольше узнать о тех людях, с которыми придётся работать. Эх, как же он им завидовал… Придумывать сюжеты и рисовать это так здорово! Жаль, что с художественными талантами у него слабовато… Но после прочтения доброй сотни разных историй в картинах ты поневоле начинаешь в них разбираться и понимаешь, как лучше показать эту сцену, где должно было быть облачко, звук «ой!», чья-то нога или рука, или, может быть, рожа с глазами как блюдца или отвисшей челюстью. Со стороны читателя такие вещи он чувствовал интуитивно. А для кого же ещё сочиняют?
«О! У Идзюин-сенсея готовится новая манга! Надо бы записать…» В старой доброй ручке с колпачком в виде медвежонка чернила закончились на полуслове. Досадно. Но у него вроде была ещё одна… Хорошенько покопавшись в дебрях сумки, где хранилась куча мелочей на разные случаи жизни, Мисаки достал сувенир г-на Т. Зажигалка точно не нужна, надо будет отдать Усаги. А вот ручка как раз пригодится.
Закончив с мангаками, оставалось только проверить почту. Пара ссылок от Тодо, привет от Каоруко, Суми-семпай хвастается, что устроился помощником на съёмках сериала и приглашает в массовку. «Пойду в другой раз. А сейчас пора кормить кролика…» – он грустно вздохнул. Усаги-сан в последние дни редко выходил из кабинета. Разве что за сигаретами или поесть. К тому же, когда Мисаки уже мирно посапывал в своей постели, сенсей ещё долго колобродил. Когда же он шёл на учёбу – тот ещё спал. «Разве можно всё время работать! Он так себя в могилу сведёт! Ещё курит не переставая… И это называется «свободная творческая профессия»? Понимаю. Иначе Аикава, да и не только она, будет ругаться. Но это уже слишком! Не стоит такого дурацкий яойный роман! Или не яойный. Да хоть суперповесть на Нобелевскую премию, зачем же так изводиться? Эта мадам редакторша скоро его на мелкие кусочки распилит как взаправдошная бензопила! – допив лимонад, он нервно смял стаканчик и выбросил в урну. – Понять не могу, почему я так и не провёл с ней воспитательную беседу? Раз теперь мы друзья, значит, можно многого не стесняться. Чего тут такого, Усаги мне не посторонний. Я за него волнуюсь, переживаю. Но я не сказал… А она… ещё этим «интимом» запарила… Сплошные загадки! Наверное, всё-таки врёт поисковик, да быть такого не может! Очень на это надеюсь, иначе…». В противном случае его жизнь рассыпалась бы на сотни кусочков подобно осколкам кривого зеркала. Все врут. Абсолютно все фальшиво улыбаются и обманывают друг друга. Не осталось на свете честных людей, кроме него самого и старшего брата. Одни лгуны-извращенцы!
Цепкие липкие пальцы паники протянулись к нему. «Стоп! Надо трезво оценивать ситуацию! Я же не какая-нибудь девчонка! Есть даже такой анекдот: «Стоит ангел-хранитель за спиной и записывает: жена – стерва, начальник – подлая сволочь, вокруг одни уроды… Хм, странные пожелания… Но, раз человеку так хочется…» Да не хочется мне! Совсем не хочется. Всё это не так! Рядом со мной хорошие люди, мои друзья. Усаги-сан… любит меня. Почему я должен не доверять ему? Вот ещё глупости!»
***
- Привет, я дома!
Но никто не ответил. Наверное, хозяин вышел за сигаретами или ещё куда.
В квартире было душно и накурено. Мисаки открыл дверь на балкон и отправился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Но мысли о подозрительном слове не давали покоя. Что оно может значить? Писатели очень умные, всегда в окружении книг… Нет, Усаги-сана лучше об этом не спрашивать, от беды подальше. Однако в его кабинете хранится целая библиотека, должен же там быть хоть один словарь иностранных слов. Хорошо, что иногда предоставляется возможность побыть одному дома…
Оставив курицу размораживаться, он подошёл к заветной комнате. Ключ в двери, дверь – не заперта. Первый шаг парень сделал с опаской. Усаги не нравилось, когда кто-либо заходил в кабинет без него. Но надо же было как-то там убираться. Если периодически не наводить там порядок, можно однажды и хозяина потерять среди кип всякой всячины. Без того периодически слышалось раздражённое: «Куда подевалась такая-то книжка?» или «Где мой любимый автоматический карандаш?», «Послушай, ты не видел такую пожелтевшую газету?» – «Карандаш? Ах, карандаш…. – ворчал про себя Мисаки. – Там, где ты его бросил!» А сделать это Усами-сенсей мог где угодно. Сколько раз подобные вещи находились то в ванной, то на балконе – то есть там, где быть им совсем не следовало. «Вечно он всё разбрасывает, «творческая личность»! Газета… Так кто же знал, что была нужна ему эта завалявшаяся макулатура?» Он вздыхал, силясь припомнить, не выкинул ли «драгоценность», и шёл помогать другу в поисках. В конце концов, кто из нас ангел?
Сейчас же перед ним было относительно прибранное помещение. Вокруг царил сумрак, нарушаемый только неяркой настольной лампой. Табачный смрад, хоть топор вешай. Ну надо же, этот тип умудрился на этот раз обойтись без кип барахла на полу. Только стол завалил. Мисаки выключил лампу, отдёрнул штору и распахнул окно. Солнечный свет и свежий воздух – вот это жизнь! Так значительно лучше!
Стеллажи с книгами тянулись во всю стену. Неужели Усаги здесь всё прочитал? Вот же гигант мысли! Английский, немецкий, японский... Старые потрёпанные временем корешки соседствовали с совсем новенькими. Современная литературы, иностранная классика (кажется, эти имена он слышал на лекции в университете) и, конечно же, специальная полочка для книг авторства Акихико Усами. А это привет от Акикавы Яёя: на полу стояла ещё нераспечатанная пачка новелл карманного формата. И покупает же кто-то такое безобразие… Ладно, да ну его. Вот полка с разными справочниками. «Удивительно, сколько всего писателю надо! «Атлас по астрономии», «Перечень флагов и валют стран Азиатско-Тихоокеанского региона», «Ключевые даты истории Древнего мира»… Блин, а я их так и не смог запомнить! Он-то, наверняка, знает всё наизусть. Где же словарь иностранных слов… Наверное, этот!»
Мисаки открыл тёмно-синий томик. «Так, посмотрим… Интеграция… Интеллект… Интернет… Вот оно!»
Интим (от латинского «intimus» – нижний, глубинный, искренний, сердечный, тайный. Нем. «intim», англ. «intimate») – разговорное: тесные отношения, близость, сексуальный контакт...»
«Сек… Что?!! Ну уж нет! Это нам не подходит! Посмотрим-ка дальше»:
Интимность – ж.
1. только ед. Отвлеч. сущ. к «интимный»; задушевность, близость, интимные отношения: Беседа их была проникнута интимностью. И. в обращении.
2. Внешнее проявление интимных отношений, поступок, обнаруживающий интимную близость кого-н. с кем-н. (разг.): Нельзя допускать между ними таких интимностей.
«Интимный» –ая, –ое; –мен, –мна, –мно [латин. intimus].
1. Относящийся к области глубоко личного, сокровенного; задушевный, близкий: И. разговор. И. друг. «Вопросы о смысле бытия, о смерти, о любви – вопросы строго личные, интимные, вопросы только для меня». (Максим Горький).
2. Не подлежащий разглашению среди других, обычно скрываемый от других: Интимные подробности туалета.
3. Половой (об отношениях между мужчиной и женщиной; эвф.): Они находятся в интимной связи*(1).
«Половой?!! Интимная связь?!! Ничего ж себе!» – Мисаки оторопел, даже представить подобное было страшно! Спокойствие… Только спокойствие… Были же там и другие значения. «Задушевный» или «личный», например. Проверим перевод»:
Немецкое «intim»:
1. интимный, близкий.
Примеры: Близкий друг. Сугубо личные дела. Узкий круг. Ближайший сотрудник. Любовная связь…
2. уютный, укромный.
Примеры: Уютный ресторанчик*(2).
Английское «Intimate»:
Существительное:
1. близкий друг.
2. наперсник, конфидент.
Прилагательное:
1. внутренний, глубокий, глубинный.
Примеры: Внутренняя суть проблемы. Глубокий анализ. Тесная взаимосвязь…
2. глубоко личный, интимный, сокровенный.
3. близкий, тесный, близко знакомый, хорошо знающий.
Глагол:
1. объявлять, ставить в известность, давать знать, извещать
2.подразумевать, намекать, вскользь упоминать»*(3).
Ещё раз пробежав все три книги глазами, Мисаки немного успокоился. Запутанно. Однако ничего страшного вроде бы нет... Когда же внимательно перечитал толковый словарь, ему наконец-таки полегчало. Зачем надо было так паниковать? Они просто хорошие друзья. Эри Аикава работает с его Усаги-саном очень давно. Он доверяет ей и не скрывает свои извращенческие наклонности… Хотя, может быть, это профессиональное… Вот теперь всё встало на свои места.
«Конечно же, между мной и Усаги есть душевный контакт, близость, свои тайны, не говоря уже об этих самых отношениях… короче, «интимность», – Мисаки с недоверием покосился на стопку книг Акикавы Яёя. – Странная всё-таки это работа... Но можно и потерпеть. К тому же, пусть лучше просто фантазирует и пишет, чем вымещает на мне свои глупости. С Мисаки Судзуки я уже почти что смирился…» – он глубоко вздохнул, а что оставалось делать? Каким бы эгоистом ни выглядел Усаги-сан, на самом деле он очень добрый и нежный, умный и заботливый. Иногда он кажется безответственным и неприспособленным к жизни, но высшие силы почему-то опять и опять помогают ему. Например, не чудо ли, что в его двухэтажной квартире поселился младший брат человека, в которого он был влюблён столько лет? Да и сама эта былая любовь не давала покоя Мисаки гораздо больше, чем университетские экзамены или присутствие Аикавы, которая иногда прямо-таки чувствовала себя у них как дома.
Однажды ей и сенсею пришлось исправлять какой-то рассказ всю ночь до утра. Почти на рассвете Усаги завалился спать с медведем в обнимку прямо на диване в гостиной. А Эри быстренько приняла душ и поскакала сдавать текст на последнюю вычитку перед публикацией. Но главное, когда бы она ни приходила и что бы ни делала, она всегда подаёт свои поступки как должное.
Тогда Мисаки подумал, что эта женщина – монстр. Если с мангой придётся так же возиться, он вряд ли потянет работу редактора.
А Такахиро? Ну разве можно его не любить? Их родители погибли в автомобильной аварии, когда Мисаки был ещё маленьким. Он с детства привык заниматься работой по дому: мыть посуду, убираться в квартире, стирать, готовить. Правда, поначалу толку от него было мало. То запихнёт в машинку цветную одежду вместе с белыми простынями, то всю кухню перевернёт, пытаясь состряпать обед. Беда с ним, да и только. Но брат не ругался, они же вдвоём остались. Такахиро тоже приходилось привыкать к новой жизни. К тому же, домоводство в японских школах преподают исключительно девочкам.
Мисаки очень старался и постепенно научился всему. Наука пришивания пуговиц и приготовления мисо*(4) ему покорилась. У мальчика даже проснулся кулинарный талант и любовь к телешоу, где рассказывали про всякие вкусности. Всё это не мешало ему общаться со сверстниками, участвовать в фестивалях и ездить с классом на экскурсии.
Чтобы содержать семью, Такахиро был вынужден бросить учёбу. Приходилось много работать и поздно возвращаться домой. Но, несмотря на то, что ему самому ещё не было и двадцати, он проводил с Мисаки все праздники и выходные. Тот понимал и помогал брату, стараясь доставлять как можно меньше хлопот. А там уж как оно получалось.
***
Первая встреча с Усаги-саном запомнилась хорошо. Она произвела неизгладимое впечатление. Наимерзейшее. Ещё бы, открываешь ты дверь, а перед носом картина: какой-то посторонний мужик повис на шее у твоего старшего брата. Что, позвольте спросить, они делали? Он сам себе возмутился: «Нет, мой братик ни на что такое не способен! Он самый лучший человек на земле! Самый добрый и правильный!» Как об этом вообще можно было подумать? Раньше бы даже на ум такое не пришло, если бы… Такахиро, между прочим, всегда нравились исключительно девочки! Мисаки никогда в этом не сомневался.
***
Обстоятельства сложились так, что Усами Акихико стал его репетитором. Должна же быть и от него какая-то польза! Но первый урок оказался не из приятных, и будущий студент усвоил его хорошо… Практически. Ради брата он дал себе слово несмотря ни на что поступить в университет и получить диплом Мицухаси. Пускай сенсей оказался извращенцем, который в дополнение к дурному характеру зарабатывал на низкопробных и пошлых фантазиях про себя и своего возлюбленного друга. Это уже не изменишь, часы не идут назад. Надо признать, несмотря на все свои недостатки, Усаги-сан был хорошим учителем, слова «один из лучших выпускников юридического факультета» что-то да значат. Перебивавшийся с двойки на тройку Мисаки в университет всё-таки поступил. С дополнительным набором, но это детали.
Всё было бы хорошо, если бы не один факт, с которым ему было трудно смириться. В сенсее одновременно уживалось два разных человека, и одного из них Такахиро не знал. Иногда в голову закрадывалась мысль, что всё это несправедливо. Так быть не должно. Образ хорошего товарища никак не вязался с высокомерным извращенцем. Но это не повод, чтобы разочаровывать брата. Тем более, что Акихико был всегда очень добр и внимателен с тем, предпочитая скрывать свои настоящие чувства. Усаги-сан был влюблён настолько безумно и сильно, что, зная о невозможности желаемых отношений, согласился остаться для брата Мисаки лишь другом. Чтобы не разрушать его жизнь. Чтобы не ранить и не потерять его, так как главная привилегия дружбы это возможность быть рядом с любимым.
Искренность и глубина его чувств вызывали симпатию. Так безнадёжный романтик со временем расположил парнишку к себе. Мисаки даже невольно начал ему сочувствовать…
Но определённые вещи не так-то легко забыть... Ведь там, в тёмной спальне среди кучи дурацких игрушек, которые пялились на него своими неморгающими глазами, было очень страшно, обидно и мерзко. Он тысячу раз проклинал себя за то, что открыл и начал читать ту яойную книжку. Как на «это» ещё полагалось отреагировать? А вы бы разве не предъявили претензию наглому бумагомарателю за то, что он использует вашего самого близкого родственника как героя развратных историй?
Весьма неприятный тип. За исключением внешности. Всё-таки он симпатичный. Если б Усаги-сан был немножечко пообщительней и… ну, традиционнее что ли, от женщин отбоя бы не было! «Что это я говорю, – спохватился Мисаки, – он же и так популярен! Очень даже. На разных мероприятиях девушки стайками вьются вокруг, как мошкара… Просто его это не интересует. Фанатки, блин! Им же всё равно, что за тип, было бы симпатичное личико, широкие плечи, голубые глаза…» Он невольно вздохнул и облизал губы.
В голове не укладывалось и то, что новеллы Акихико Усами, опубликованные под глупым псевдонимом, имели немало поклонниц. (Да-да, позднее Мисаки с удивлением узнал, что книжками Акикавы Яёя и ему подобных авторов увлекается в основном лишь прекрасная половина человечества.) «Ничего удивительного, всё-таки большинство мужчин предпочитают женщин, а не млеющих старшеклассников…. Ой, фу, какая ж гадость!» Яойная писанина, патологическая неприспособленность к обычным бытовым вещам, коллекционирование игрушек и дурацкая привычка обнимать людей в самые неподходящие моменты могут вывести из себя любого восемнадцатилетнего парня. Но самое страшное, этот тип без малейшего терзания совести часами напролёт мило болтал с Такахиро после того, как фактически изнасиловал его младшего брата. Что же это за любовь такая, если можно спокойно посторонних парней за … короче, хватать и лапать везде, где не следует! Увы, таков был господин Акихико. Чего только стоит его «любимая» фраза: «Потому что я так хочу!» – и всё этим сказано. Взрослого человека трудно перевоспитывать, а чужую личную жизнь вообще не принято вмешиваться. Хотя, как сказать… Мисаки сам не заметил, как стал её неотъемлемой частью.
Сейчас он вспоминал это всё, словно сон. Может, Усаги-сан не был влюблён в его старшего брата и не засовывал руку в штаны Мисаки, когда тот впервые пришёл к нему в дом… Но стопка яойных новелл, в которых были использованы имена двоих Такахаси (К счастью, каждого по отдельности, хоть за это спасибо фантазёру!) пылилась на полке.
***
Однажды в свой день рождения Такахиро представил гостям свою будущую жену. Радуясь за него, Усаги-сан тогда поздравлял и смеялся. И только один младший брат понимал, что происходит на самом деле, каких невероятных усилий стоит это веселье.
Тем зимним вечером, когда под медленный танец снежинок в свете уличного фонаря Акихико беззвучно плакал у него на плече, Мисаки готов был отдать всего себя этому человеку. Тот, кто испытывает столь сильные чувства, что находит в себе мужество пожертвовать всем ради счастья любимого, просто не может быть негодяем. Он был прекрасен. Откровенен и чист словно снег. Хрупкие кристаллики падали с неба и таяли на щеках, проникая в Мисаки своей бесконечной тоской.
Он вспомнил, что за несколько минут до того разрыдался как маленький мальчик. Из-за Усаги. Как вдруг не то холодом, не то огнём обожгло губы. Это сенсей поцеловал его. И всё внутри перевернулось. Мисаки от неожиданности даже перестал плакать, а тот уткнулся носом в плечо и сказал, что никому больше видеть его слёз не позволено.
Странные ощущения. Очень грустно и одновременно хорошо оттого, что этот Акихико был настоящим. Так горько, но почему-то приятно разделять боль на двоих, не позволяя ему оставаться наедине со своей грустью. Отдавать другому биение своего пульса во имя надежды, во имя жизни и новой взаимной любви, которая обязательно когда-нибудь будет. Потому что такое сильное чистое сердце достойно высокой награды. Разве это не счастье?
Боль и всепроникающая нежность. Лёд и огонь слились в объятиях в этот миг. Не было слов. Не было слёз. И он искренне страстно желал, чтобы у этого необычного человека, чья душа сейчас находилась в его руках, слёз тоже никогда больше не было. «Как я хотел бы всегда быть рядом… Стать тем самым единственным для него…» Осторожно погладив его по голове и зарываясь носом во влажные волосы, Мисаки жадно вдыхал нежный запах с примесью табака и морозного воздуха. Не в силах разжать руки, он стоял неподвижно, переполняемый множеством чувств, знакомых и одновременно доселе неведомых, противоречивых. Он действительно ощущал себя нужным. Необходимым. Единственным. Как будто бы время остановилось, и в этой вечерней тишине окружающей их снежно-звёздной вселенной остались лишь двое. Это… любовь? Кто знает… Такое небывалое единение… Скорее всего, точно такое же чувство существовало в самом начале мироздания, когда не было ни людей, ни земли – ничего. Загадочно. Непостижимо. Всё это невозможно понять умом, только почувствовать. Лишь на секунду прикоснуться краешком сердца к великой гармонии, объединяющей тайной с другим подобным тебе существом. И тебя самого по себе уже нет. Ты – часть высших сил, ты – лишь движение неких законов, которые словно река охватывают потоками, уводя за грань осознания, жив ты ещё или уже мёртв... Да и какое это имеет значение! Мгновения тают снежинками на волосах и одежде, будто само небо рассыпается, расступается перед вами. Ты приобщаешься к вечности, а вечность обнимает тебя приятной тяжестью, беззвучно роняя на плечо солёные капли.
Мисаки не раз потом удивлялся, куда пропал тот замечательный человек, который тогда ему открылся. Где же он прячется, когда на поверхность опять вылезает капризный эгоист?
Вскоре Усаги признался ему в любви и тут же … ну, как бы помягче сказать… сгрёб в охапку. Короче, Мисаки отдался порыву, но утро, словно похмелье, было тяжёлым… И всё же, он долго не мог понять, как такое бывает. Любишь кого-то почти десять лет, а потом вдруг что-то перещёлкивает, и ты переключаешься на другого. Почему? Думается, это должно происходить постепенно. Сначала, будто туман, рассеивается одна любовь. Потом на свободное место приходит другая. А тут что, переключили рубильник? Подозрительно…
Но Усаги не давал долго подозревать и задумываться. Они... предавались чувствам. Часто. Чуть ли не каждый вечер. Похоже, это именно так называется… Противостоять ему было невозможно да и не особенно-то и хотелось. Просто… странно всё это. Необычно. Мисаки до сих пор не понимал, хорошо это или плохо. Вроде что-то неправильное, а при этом любовь. Разве может любовь быть неправильной? Неправильно, когда её нет!
«Любит… – Мисаки вспомнил, как Акихико по-детски ревнует его к каждому столбу. Насильно запихивает в машину и нервничает, когда тот гуляет с друзьями или задерживается по дороге домой. – Иногда это так раздражает, сил нет! С другой стороны, очень мило и трогательно… Немного неприлично, грубовато, но очень приятно... Блин, с каких это пор я стал мазохистом?!!» Но что-то в этой мысли определённо было. Сопротивление перед близостью превратилось для него почти в ритуал. Он уже сам до конца не мог разобраться, когда действительно хочет этого и, скрывая даже от себя самого, только и ждёт, чтобы любимый отнёс его в спальню. А когда просто вынужденно смиряется со своей участью. Чего тогда спрашивать с Усаги-сана? Ну не может он по-другому или не знает как. «А я почём знаю, как всё должно быть? – Мисаки пожал плечами. – Уж точно не как в кино или в манге для девочек. Мы же оба мужчины! К тому же, я раньше никогда не встречался с парнем. Впрочем, в плане постельного опыта он у меня тоже первый… и единственный… Блин, вот же влип однако! Говорят, первый интимный опыт определяет всю последующую жизнь… – при этой мысли он шмыгнул носом. Неужели с ним всё уже кончено? – Так, вспомнила бабка первый поцелуй! Что ещё за странные фантазии! И вообще, сколько можно со словарём обниматься? Прилип я к нему что ли?»
Мисаки решительно поставил книгу обратно на полку. «Раз уж я здесь, посмотрю-ка ещё кое-что».
Нечасто по собственному желанию и внутреннему порыву он занимался подобными вещами. Если что-то требовалось по учёбе, другое дело. Ты вынужден читать мнения умных дядек, чтобы понять лекцию. Или наоборот, ещё больше запутаться, что тоже случается со студентами. Сегодня на него снизошло вдохновение. Так приятно, когда ты во всём разобрался. Не такое уж страшное слово «интим», просто его используют как прикрытие для не тех отношений. А интим, он бывает разный. Это всего лишь сокровенное, личное и душевная близость людей.
Мисаки отыскал толковый словарь японского и сел на диван.
«Так, иероглиф 愛 (аи – любовь):
Основная лексика:
1.愛情(aijou) – любовь, ласка, привязанность, блогосклонность: 愛情を得る(aijou o eru) – завоевать любовь, 母親のような愛情(hahaoyanoyounaaijou) – материнская любовь;
2. 愛好(aikou) – любовь: 愛好者(aikousha) – поклонник, 愛好する(aikousuru) – ценить, 書籍愛好家(shosekiaikouka) – библиофил;
3. 愛欲(aiyoku) – любовь, страсть, вожделение*(5)…
…и ещё много слов. Ух ты, тут же куча статей с пояснениями… Даже чёрт ногу сломит! Так уж и быть, – вздохнул он, перелистывая страницу, – раз уж взялся, надо прочитать до конца».
Любовь – ж.
1. Глубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство.
Чары, ожидание, муки любви. Признание в любви. Объясниться в любви. Брак по любви, без любви. Выйти замуж по любви (за любимого человека). Л. до гроба (вечная). Л. прошла, ушла, угасла. Страдать, сгореть, умирать от любви. Страстная, взаимная, безответная, платоническая, романтическая л. Л. с первого взгляда (возникшая сразу с первой встречи). Склонить к любви. Любовью не шутят(посл.). Л. не картошка (не пустяк, не без делица; прост. шутл.).Дитя любви (о желанном и любимом ребёнке). Л. зла (о том, что любимого не выбирают).
2. Чувство глубокого расположения, самоотверженной и искренней привязанности.
Л. к родине, к родителям, к детям. Слепая л. (всепрощающая). Л. к ближнему. Относиться к своему делу с любовью (любовно).
3. Постоянная, сильная склонность, увлечённость чем-н.
Л. к правде, к истине. Л. к балету, к чтению, к театру, спорту. Л. к животным.
4. им. п. Предмет любви (тот или та, кого кто-н. любит, к кому испытывает влечение, расположение).
Он (она) – его (её) первая (или последняя) л. Он её очередная л.
5. Пристрастие, вкус к чему-н. Л. к спиртному, к сладкому, к нарядом, к комфорту.
6. Интимные отношения, интимная связь (прост.).
Заниматься любовью. Тайная любовь – 1) скрываемые любовные чувства; 2) внебрачные любовные отношения. Совет да любовь! (разг.) – пожелание благополучия вступающим в брак. Крутить любовь (прост.) – об ухаживаниях. Любовные похождения. Любовное признание. Любовное письмо (с признаниями в любви). Любовный напиток (возбуждаемый любовь; устар.). Любовные игры – у животных: поведение в брачный период*(6)…
Классификация любви.
Одна из первых классификаций форм любви восходит ещё к её пониманию в античной греческой философии различавшей виды (оттенки) любви:
«Эрос» (др.-греч. ἔρως
– стихийная, восторженная влюблённость, в форме почитания, направленного на объект любви;
«Филиа» (др.-греч. φιλία – любовь-дружба или любовь-приязнь по осознанному выбору;
«Сторгэ» (др.-греч. στοργή – любовь-нежность, особенно семейная;
«Агапэ» (др.-греч. ἀγάπη – жертвенная любовь, безусловная любовь*(7)…
«Чего? – озадачившись, он почесал голову. - Да уж, тут с лёту не разберёшься… Любовь к семье, преданность, увлечения, симпатия к другому человеку, пристрастие. Как же называется то, что связывает меня с Усаги? Что я к нему испытываю? Чувства между парнями… Привязанность? Нежность? А может быть, я к нему просто привык и сроднился... Как я могу узнать, и сравнить-то не с чем. У меня же не было других отношений… О, вот это уже интересно!»
Две противоположные формы любви.
Эрих Фромм («Искусство любить») сравнивает две противоположные формы любви: любовь по принципу бытия или плодотворную любовь, и любовь по принципу обладания или неплодотворную любовь. Если первая «предполагает проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление чувств, наслаждение и может быть направлена на человека, дерево, картину, идею. Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это процесс самообновления и самообогащения», то вторая означает лишение объекта своей «любви» свободы и держание его под контролем. «Такая любовь не дарует жизнь, а подавляет, губит, душит, убивает её». Он также говорит о глубоком отличии зрелой любви от её незрелых форм и всесторонне исследует предмет любви*(7)…
«Если Усаги-сан воспринимает любовь творчески, он всё же писатель, то для меня… – Мисаки закрыл книгу. – Иногда проявления его чувств подавляют… Ограничивают мою самостоятельность. Я же давно не маленький и могу принимать решения сам! Например, я люблю его. Совершенно бескорыстно. И не представляю свою жизнь без этого дурацкого, такого милого Усаги! Почему всё так сложно? Почему люди просто не могут быть счастливы?»
Рука уткнулась во что-то шерстяное и мягкое. Что это? Не похоже на Судзуки-сана…. «Да это же кофта Усаги! Интересно, давно она тут валяется и где была раньше? Наверное, он ночью замёрз и решил погреться. Или бережётся от сквозняка. Сколько раз его продувало во время работы! Когда он начинает писать, не замечает ничего вокруг. Стол в пятнах от кофе, прожжённая сигаретой рубашка с чернила на рукаве… Удивительно, как ещё компьютер жив остался! Нет, сразу же, как замечает, Усаги стремиться переодеться. Он же чистюля, эстет! – Мисаки осмотрел и на всякий случай понюхал кофту. – Прокурено как всегда. Нести или не нести её в стирку? Интересно, курица уже оттаяла? Наверное, нет. Не люблю размораживать в микроволновке».
Он откинул голову на спинку дивана и тут же закрыл глаза. Почему размышления так утомляют? «Кое-кто сейчас бы сказал, что я не привык лишний раз шевелить извилинами… Странная шутка, но я же знаю, что он добрый и уважает меня. Увы, он такой как есть. Поздновато уже меняться, всё-таки взрослый состоявшийся человек. Одним словом, Усаги-сан со всеми достоинствами и недостатками… Наверное, любовь – это всё-таки безусловно. Нельзя же любить лишь за что-то? Только любить вообще. А почему, объяснить невозможно…»
Больше всего утомляют переживания… Мисаки расслабленно сполз ниже.
Где-то за окном щебечет воробей, ездят по дорогам машины и люди спешат по своим делам. Здесь всё это кажется ужасно далёким. Размытые звуки наполняют квартиру тягучей дремотой.
«Мисаки…» – знакомый голос шепнул его имя. Неужели он пропустил, как хлопнула дверь? Ну и ладно, не страшно. Всё сейчас так лениво, что, наверное, даже солнце, разморенное собственным зноем, задремало. Совсем не хочется открывать глаза, оно так ярко светит…
Усаги неслышно подошёл с обратной стороны дивана. Мисаки почувствовал это, пусть даже не пытается спрятаться. Но если так хочет остаться незамеченным, то можно и подыграть.
Руки мягко легли на плечи, и голос прошептал ожидаемое «я люблю тебя». Как всегда. Он так предсказуем! Но эти простые слова каждый раз отражаются где-то внутри, разливаясь приятной волной по всему телу.
Усаги целует в макушку, нежно, едва касаясь. Похоже на дуновение тёплого ветерка. Хм, что-то новенькое… Приятно, как в детстве, но чуть-чуть по-другому. От ощущения одного лишь дыхания этого человека по спине пробегают мурашки… И вот, он уже перед ним, стоит на коленях. Прохладными ладонями поднимается по рукам Мисаки от кистей и до самых плеч. Гладит его по щеке, словно дразнится или заново изучает каждый сантиметр его кожи. Легонько треплет волосы и не спеша притягивает его к себе… Становится жарко, сердце бьется всё чаще, и губы открываются в предвкушении поцелуя… «Ой, зачем же я их облизал… - мелькнуло в голове. - Это было чисто рефлекторно, ведь правда? На самом деле я не такой!» Но как хочется резко податься навстречу…
Однако его любовник совсем не торопится. Не так, как обычно. Наверное, что-то задумал… «Мне надо быть настороже…» Но он не успел испугаться, последовал поцелуй. Удивительно сладкий и обжигающий, словно глоток горячего шоколада, в котором так и тянет растаять кусочком ванильного мороженного… А губы уже касаются подбородка, спускаются к шее, исследуют ложбинку между ключицами. Усаги как кот ласково трётся головой о его грудь и целует живот через майку. Немного щекотно. Мисаки едва не вскрикнул: «Зачем ты так делаешь! Перестань!» Вовремя остановился. Сегодня не хочется возмущаться. Лениво и вместе с этим приятно. Можно разок отложить ритуал… Его любимый не похож на себя, такой нежный, почти не навязчивый…
На джинсы легла рука. В том самом месте, где прибывающий жар начинает пульсировать… Пришлось закусить губу, надеясь стерпеть эту приятную пытку. Наверное, лучше расслабиться, а там будь что будет… Почему бы и нет, им же обоим хочется…
Усаги ничего не говорит, он просто ловит каждый вздох, играя с нарастающим возбуждением. Вот, он уже оказался между раздвинутых бёдер, а сбивчивое дыхание опять где-то возле лица. И не понятно, справа или слева. Может быть, в точности перед ним? Нет, везде… словно воздух, который Мисаки вдыхает в свои лёгкие, не в силах надышаться и одновременно боясь потерять сознание, задохнуться от чувств. От переизбытка Усаги… Особенно сейчас, когда… Лучше об этом не думать! Если надолго закрыты глаза, все ощущения обостряются. Прежде спасительное убежище сыграло с ним странную шутку. Щёки уже горят. Наверное, он раскраснелся… Пришла пора для насмешливого замечания или просьбы смотреть в лицо. Эх, как же не к месту… Он внутренне сильно напрягся и приготовился, но… Усаги осторожно коснулся век. Словно просто целуя перед сном, успокаивая и расслабляя… «Когда он успел прочитать мои мысли!» Теперь обнимает, как будто бы обволакивая собой, и погружает в истому. А руки спускаются ниже, заставляя невольно выгибаться от нетерпения. Наконец, он притягивает к себе обмякшие бёдра. Последовал тихий вздох. Это Мисаки через ткань почувствовал, как в него упирается что-то твёрдое и горячее, такое же, как у него самого… И от желанья напротив в штанах становится тесно. Усаги снова целует, касается языком его губ и проникает меж ними так нежно и уверенно. Так дерзко, что кружится голова. Закрадываются неприличные мысли, будто бы это совсем не язык… и совсем не во рту, а там… а туда… прямо в то, что на первый взгляд для такого не предназначено… Лёгкая дрожь пробежала по телу. Мисаки тихонько всхлипнул. Надо скорее представить, что никакой фантазии не было. Меньше всего хотелось, чтобы это заметили…
Но любимый внимателен и осторожен. И не спешит, как обычно, взять его силой, завалив на диван. Он всё делает сам без замечаний и требований… Нет, они делают это вместе. Мисаки давно уже обнял его в ответ.
Усаги-сан продолжает ласкаться, тихонько покусывая мочку уха. Совершая плавные движения бёдрами, трётся о его промежность… Сначала легко, а потом, прижимаясь сильнее, увереннее, почти что сводя с ума…Затягивая в океан удовольствия, где волна за волной окутывает тело и размывает остатки сознания. Усаги нахлынет и отступает, чтобы тут же вернуться снова, словно морской прилив или бриз, который ты чувствуешь всей поверхностью кожи... Жар. Наслаждение. Когда тысячи бабочек сладко щекочут внутри, и хочется умолять об одном: «Пожалуйста! Не останавливайся!» От этих движений сложно не закричать. Немыслимо трудно сдерживаться, чтоб не взорваться фейерверком и на мгновение погрузиться в блаженную пустоту. Внизу уже скоро начнёт всё болеть. Чего же он тянет! Кто же выдумал эти проклятущие джинсы! Куда как удобней в юкате *(8). Тем более лето…
Он представил, как хорошо было бы оказаться голым, и почти явственно ощутил, как в тело вторгается жаркая влажная твёрдость. Но пока это были всего лишь фантазии. А когда столь желанная плоть Усаги снова потёрлась о его ширинку, Мисаки вдруг показалось, что он в буквальном смысле вот-вот потеряет сознание…
«Мисаки… Мисаки… – прошептал голос, эхом идущий как будто бы из параллельного мира. – Мисаки…»
___________________________________________
*(1). Толковый словарь русского языка Ушакова;
*(2). Большой немецко-русский словарь по общей лексике, Abby lingvo;
*(3). «Англо-русского словаря общей лексики Lingvo Universal», ABBYY Lingvo;
*(4) Мисо (яп. 味噌 — пищевой продукт, используемый в традиционной японской кухне. Мисо производится путем ферментизации соевых бобов, злаков или смеси из них с помощью специального вида плесневых грибов Aspergillus oryzae (яп. 麹, 麹菌 — кодзи-кин). Чаще всего выпускается в виде густой пасты.
*(5). Русско-японский, японско-русский словарь онлайн Уaku.ru;
*(6).Толковый словарь Ожегова;
*(7) Википедия. Статья «Любовь»;
*(8) Юка́та (яп. 浴衣?) – традиционная японская одежда, представляющая собой летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки.
В настоящее время юкату надевают главным образом во время отдыха, носят как дома, так и на улице. Нарядные, яркие юкаты часто носят на фестивалях люди всех возрастов. Юкату также можно часто увидеть на онсэнах (горячих источниках). Юката входит в стандартный комплект постельного белья, предоставляемый постояльцам в японских гостиницах.
Автор: Victorialiya
Гамма: vates
Категория/Рейтинг: NC 17.
Жанр: Романтика, психология, немного юмора
Персонажи. Пары: Акихико/Мисаки
Статус: В процессе. Ч. 8
Размер: Общий размер: Миди. Ч 8. Мини
Содержание: Мисаки смотрит значение слова «интим».
Предупреждение: Автор, в отличие от одного из персонажей, профессиональным писателем не является. AU. Возможен ООС
Дисклеймер: Персонажи принадлежат автору манги Сюнгину Накамуре. Выражаю огромную благодарность режиссёру Тиаки Кону и всем создателям анимесериала.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7-1
Глава 7-2
Глава 8
Глава 8
В интернет-кафе было много народа. Несколько бизнесменов в белых рубашках проверяли почту. Девушки-школьницы что-то разглядывали и хихикали, потягивая молочные коктейли. Пожилой гражданин приставал к обслуживающему персоналу с просьбой объяснить, как создать страничку в социальной сети и найти племянника из Йокогамы. Была ещё группа студентов… Опять студенты! Мисаки специально ушёл подальше от университета, чтобы случайно не встретить знакомых, но эта весёлая компания вполне могла быть из Мицухаси. Что же такое делается, нигде уже не укрыться! Ну да ладно. Он купил себе лимонад и занял свободный компьютер. Открылся поисковик. Ещё раз оглядевшись по сторонам, Мисаки набрал нужное слово и быстро, пока не успел передумать, нажал «Enter».
«Что?!!» – от неожиданности чуть не поперхнулся. «Проститутки-индивидуалки. Недорого», «Японские школьницы только для вас в любое время суток», «Филиппинки-профессионалки, БДСМ, подглядывание…», «Высококлассный секретарь-референт. З/п договорная. Интим не предлагать». И ещё куча «отелей любви», саун и «массажных салонов», предлагающих расслабиться в уединении.
Парень в испуге прильнул к экрану, заслоняя собой его содержимое. А вдруг, кто-то ещё увидит! Сердце бешено колотилось, а лицо с каждой минутой, наверно, всё больше напоминало спелый помидор. Еле попадая на нужные клавиши, он в слепую набрал «манга» и запустил поиск. «Фу-у! Пронесло! И дёрнула же нелёгкая!» На экране появились знакомые и такие родные заголовки с картинками. Спустя несколько глотков лимонада и кликов мышкой Мисаки вдруг замер от неожиданно посетившей его мысли. «Мама дорогая! Да неужели она имела ввиду… это… «Когда два человека долго общаются друг с другом, между ними складывается «интим»…» – и что это может значить? Это про кого? Или… может быть, она намекала мне, что у них с Усаги… Что у них… Что они… – он как-то прямо весь съёжился на своём стуле, уткнувшись лбом в монитор. – Такого не может быть! Неужели… он всё-таки врал мне? Он жалел меня, а горькая правда была очевидна… Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот глупый, я же должен был догадаться! Зачем же ещё ей ключи от квартиры? К тому же… Усаги её совсем не стесняется… Даже не удивился, когда она врывалась пару раз к нам в спальню, пока он… когда мы… Блин, первый раз я увидел Аикаву именно из-за его широкой спины, находясь в недвусмысленном положении… – Мисаки втянул в себя через трубочку ещё немного прохладной жидкости. – Хотя, может быть, она говорила о чём-то другом? Наверняка есть ещё значения! А Усаги просто привык к свободной манере. Он сам часто пробрасывает сроки сдачи работы и нагло ведёт себя».
Попытка номер два не состоялась. Вместо злополучного слова он добавил к «манга» «Марукава» и «авторы». Пора бы готовиться к собеседованию, а значит, нужно побольше узнать о тех людях, с которыми придётся работать. Эх, как же он им завидовал… Придумывать сюжеты и рисовать это так здорово! Жаль, что с художественными талантами у него слабовато… Но после прочтения доброй сотни разных историй в картинах ты поневоле начинаешь в них разбираться и понимаешь, как лучше показать эту сцену, где должно было быть облачко, звук «ой!», чья-то нога или рука, или, может быть, рожа с глазами как блюдца или отвисшей челюстью. Со стороны читателя такие вещи он чувствовал интуитивно. А для кого же ещё сочиняют?
«О! У Идзюин-сенсея готовится новая манга! Надо бы записать…» В старой доброй ручке с колпачком в виде медвежонка чернила закончились на полуслове. Досадно. Но у него вроде была ещё одна… Хорошенько покопавшись в дебрях сумки, где хранилась куча мелочей на разные случаи жизни, Мисаки достал сувенир г-на Т. Зажигалка точно не нужна, надо будет отдать Усаги. А вот ручка как раз пригодится.
Закончив с мангаками, оставалось только проверить почту. Пара ссылок от Тодо, привет от Каоруко, Суми-семпай хвастается, что устроился помощником на съёмках сериала и приглашает в массовку. «Пойду в другой раз. А сейчас пора кормить кролика…» – он грустно вздохнул. Усаги-сан в последние дни редко выходил из кабинета. Разве что за сигаретами или поесть. К тому же, когда Мисаки уже мирно посапывал в своей постели, сенсей ещё долго колобродил. Когда же он шёл на учёбу – тот ещё спал. «Разве можно всё время работать! Он так себя в могилу сведёт! Ещё курит не переставая… И это называется «свободная творческая профессия»? Понимаю. Иначе Аикава, да и не только она, будет ругаться. Но это уже слишком! Не стоит такого дурацкий яойный роман! Или не яойный. Да хоть суперповесть на Нобелевскую премию, зачем же так изводиться? Эта мадам редакторша скоро его на мелкие кусочки распилит как взаправдошная бензопила! – допив лимонад, он нервно смял стаканчик и выбросил в урну. – Понять не могу, почему я так и не провёл с ней воспитательную беседу? Раз теперь мы друзья, значит, можно многого не стесняться. Чего тут такого, Усаги мне не посторонний. Я за него волнуюсь, переживаю. Но я не сказал… А она… ещё этим «интимом» запарила… Сплошные загадки! Наверное, всё-таки врёт поисковик, да быть такого не может! Очень на это надеюсь, иначе…». В противном случае его жизнь рассыпалась бы на сотни кусочков подобно осколкам кривого зеркала. Все врут. Абсолютно все фальшиво улыбаются и обманывают друг друга. Не осталось на свете честных людей, кроме него самого и старшего брата. Одни лгуны-извращенцы!
Цепкие липкие пальцы паники протянулись к нему. «Стоп! Надо трезво оценивать ситуацию! Я же не какая-нибудь девчонка! Есть даже такой анекдот: «Стоит ангел-хранитель за спиной и записывает: жена – стерва, начальник – подлая сволочь, вокруг одни уроды… Хм, странные пожелания… Но, раз человеку так хочется…» Да не хочется мне! Совсем не хочется. Всё это не так! Рядом со мной хорошие люди, мои друзья. Усаги-сан… любит меня. Почему я должен не доверять ему? Вот ещё глупости!»
***
- Привет, я дома!
Но никто не ответил. Наверное, хозяин вышел за сигаретами или ещё куда.
В квартире было душно и накурено. Мисаки открыл дверь на балкон и отправился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Но мысли о подозрительном слове не давали покоя. Что оно может значить? Писатели очень умные, всегда в окружении книг… Нет, Усаги-сана лучше об этом не спрашивать, от беды подальше. Однако в его кабинете хранится целая библиотека, должен же там быть хоть один словарь иностранных слов. Хорошо, что иногда предоставляется возможность побыть одному дома…
Оставив курицу размораживаться, он подошёл к заветной комнате. Ключ в двери, дверь – не заперта. Первый шаг парень сделал с опаской. Усаги не нравилось, когда кто-либо заходил в кабинет без него. Но надо же было как-то там убираться. Если периодически не наводить там порядок, можно однажды и хозяина потерять среди кип всякой всячины. Без того периодически слышалось раздражённое: «Куда подевалась такая-то книжка?» или «Где мой любимый автоматический карандаш?», «Послушай, ты не видел такую пожелтевшую газету?» – «Карандаш? Ах, карандаш…. – ворчал про себя Мисаки. – Там, где ты его бросил!» А сделать это Усами-сенсей мог где угодно. Сколько раз подобные вещи находились то в ванной, то на балконе – то есть там, где быть им совсем не следовало. «Вечно он всё разбрасывает, «творческая личность»! Газета… Так кто же знал, что была нужна ему эта завалявшаяся макулатура?» Он вздыхал, силясь припомнить, не выкинул ли «драгоценность», и шёл помогать другу в поисках. В конце концов, кто из нас ангел?
Сейчас же перед ним было относительно прибранное помещение. Вокруг царил сумрак, нарушаемый только неяркой настольной лампой. Табачный смрад, хоть топор вешай. Ну надо же, этот тип умудрился на этот раз обойтись без кип барахла на полу. Только стол завалил. Мисаки выключил лампу, отдёрнул штору и распахнул окно. Солнечный свет и свежий воздух – вот это жизнь! Так значительно лучше!
Стеллажи с книгами тянулись во всю стену. Неужели Усаги здесь всё прочитал? Вот же гигант мысли! Английский, немецкий, японский... Старые потрёпанные временем корешки соседствовали с совсем новенькими. Современная литературы, иностранная классика (кажется, эти имена он слышал на лекции в университете) и, конечно же, специальная полочка для книг авторства Акихико Усами. А это привет от Акикавы Яёя: на полу стояла ещё нераспечатанная пачка новелл карманного формата. И покупает же кто-то такое безобразие… Ладно, да ну его. Вот полка с разными справочниками. «Удивительно, сколько всего писателю надо! «Атлас по астрономии», «Перечень флагов и валют стран Азиатско-Тихоокеанского региона», «Ключевые даты истории Древнего мира»… Блин, а я их так и не смог запомнить! Он-то, наверняка, знает всё наизусть. Где же словарь иностранных слов… Наверное, этот!»
Мисаки открыл тёмно-синий томик. «Так, посмотрим… Интеграция… Интеллект… Интернет… Вот оно!»
Интим (от латинского «intimus» – нижний, глубинный, искренний, сердечный, тайный. Нем. «intim», англ. «intimate») – разговорное: тесные отношения, близость, сексуальный контакт...»
«Сек… Что?!! Ну уж нет! Это нам не подходит! Посмотрим-ка дальше»:
Интимность – ж.
1. только ед. Отвлеч. сущ. к «интимный»; задушевность, близость, интимные отношения: Беседа их была проникнута интимностью. И. в обращении.
2. Внешнее проявление интимных отношений, поступок, обнаруживающий интимную близость кого-н. с кем-н. (разг.): Нельзя допускать между ними таких интимностей.
«Интимный» –ая, –ое; –мен, –мна, –мно [латин. intimus].
1. Относящийся к области глубоко личного, сокровенного; задушевный, близкий: И. разговор. И. друг. «Вопросы о смысле бытия, о смерти, о любви – вопросы строго личные, интимные, вопросы только для меня». (Максим Горький).
2. Не подлежащий разглашению среди других, обычно скрываемый от других: Интимные подробности туалета.
3. Половой (об отношениях между мужчиной и женщиной; эвф.): Они находятся в интимной связи*(1).
«Половой?!! Интимная связь?!! Ничего ж себе!» – Мисаки оторопел, даже представить подобное было страшно! Спокойствие… Только спокойствие… Были же там и другие значения. «Задушевный» или «личный», например. Проверим перевод»:
Немецкое «intim»:
1. интимный, близкий.
Примеры: Близкий друг. Сугубо личные дела. Узкий круг. Ближайший сотрудник. Любовная связь…
2. уютный, укромный.
Примеры: Уютный ресторанчик*(2).
Английское «Intimate»:
Существительное:
1. близкий друг.
2. наперсник, конфидент.
Прилагательное:
1. внутренний, глубокий, глубинный.
Примеры: Внутренняя суть проблемы. Глубокий анализ. Тесная взаимосвязь…
2. глубоко личный, интимный, сокровенный.
3. близкий, тесный, близко знакомый, хорошо знающий.
Глагол:
1. объявлять, ставить в известность, давать знать, извещать
2.подразумевать, намекать, вскользь упоминать»*(3).
Ещё раз пробежав все три книги глазами, Мисаки немного успокоился. Запутанно. Однако ничего страшного вроде бы нет... Когда же внимательно перечитал толковый словарь, ему наконец-таки полегчало. Зачем надо было так паниковать? Они просто хорошие друзья. Эри Аикава работает с его Усаги-саном очень давно. Он доверяет ей и не скрывает свои извращенческие наклонности… Хотя, может быть, это профессиональное… Вот теперь всё встало на свои места.
«Конечно же, между мной и Усаги есть душевный контакт, близость, свои тайны, не говоря уже об этих самых отношениях… короче, «интимность», – Мисаки с недоверием покосился на стопку книг Акикавы Яёя. – Странная всё-таки это работа... Но можно и потерпеть. К тому же, пусть лучше просто фантазирует и пишет, чем вымещает на мне свои глупости. С Мисаки Судзуки я уже почти что смирился…» – он глубоко вздохнул, а что оставалось делать? Каким бы эгоистом ни выглядел Усаги-сан, на самом деле он очень добрый и нежный, умный и заботливый. Иногда он кажется безответственным и неприспособленным к жизни, но высшие силы почему-то опять и опять помогают ему. Например, не чудо ли, что в его двухэтажной квартире поселился младший брат человека, в которого он был влюблён столько лет? Да и сама эта былая любовь не давала покоя Мисаки гораздо больше, чем университетские экзамены или присутствие Аикавы, которая иногда прямо-таки чувствовала себя у них как дома.
Однажды ей и сенсею пришлось исправлять какой-то рассказ всю ночь до утра. Почти на рассвете Усаги завалился спать с медведем в обнимку прямо на диване в гостиной. А Эри быстренько приняла душ и поскакала сдавать текст на последнюю вычитку перед публикацией. Но главное, когда бы она ни приходила и что бы ни делала, она всегда подаёт свои поступки как должное.
Тогда Мисаки подумал, что эта женщина – монстр. Если с мангой придётся так же возиться, он вряд ли потянет работу редактора.
А Такахиро? Ну разве можно его не любить? Их родители погибли в автомобильной аварии, когда Мисаки был ещё маленьким. Он с детства привык заниматься работой по дому: мыть посуду, убираться в квартире, стирать, готовить. Правда, поначалу толку от него было мало. То запихнёт в машинку цветную одежду вместе с белыми простынями, то всю кухню перевернёт, пытаясь состряпать обед. Беда с ним, да и только. Но брат не ругался, они же вдвоём остались. Такахиро тоже приходилось привыкать к новой жизни. К тому же, домоводство в японских школах преподают исключительно девочкам.
Мисаки очень старался и постепенно научился всему. Наука пришивания пуговиц и приготовления мисо*(4) ему покорилась. У мальчика даже проснулся кулинарный талант и любовь к телешоу, где рассказывали про всякие вкусности. Всё это не мешало ему общаться со сверстниками, участвовать в фестивалях и ездить с классом на экскурсии.
Чтобы содержать семью, Такахиро был вынужден бросить учёбу. Приходилось много работать и поздно возвращаться домой. Но, несмотря на то, что ему самому ещё не было и двадцати, он проводил с Мисаки все праздники и выходные. Тот понимал и помогал брату, стараясь доставлять как можно меньше хлопот. А там уж как оно получалось.
***
Первая встреча с Усаги-саном запомнилась хорошо. Она произвела неизгладимое впечатление. Наимерзейшее. Ещё бы, открываешь ты дверь, а перед носом картина: какой-то посторонний мужик повис на шее у твоего старшего брата. Что, позвольте спросить, они делали? Он сам себе возмутился: «Нет, мой братик ни на что такое не способен! Он самый лучший человек на земле! Самый добрый и правильный!» Как об этом вообще можно было подумать? Раньше бы даже на ум такое не пришло, если бы… Такахиро, между прочим, всегда нравились исключительно девочки! Мисаки никогда в этом не сомневался.
***
Обстоятельства сложились так, что Усами Акихико стал его репетитором. Должна же быть и от него какая-то польза! Но первый урок оказался не из приятных, и будущий студент усвоил его хорошо… Практически. Ради брата он дал себе слово несмотря ни на что поступить в университет и получить диплом Мицухаси. Пускай сенсей оказался извращенцем, который в дополнение к дурному характеру зарабатывал на низкопробных и пошлых фантазиях про себя и своего возлюбленного друга. Это уже не изменишь, часы не идут назад. Надо признать, несмотря на все свои недостатки, Усаги-сан был хорошим учителем, слова «один из лучших выпускников юридического факультета» что-то да значат. Перебивавшийся с двойки на тройку Мисаки в университет всё-таки поступил. С дополнительным набором, но это детали.
Всё было бы хорошо, если бы не один факт, с которым ему было трудно смириться. В сенсее одновременно уживалось два разных человека, и одного из них Такахиро не знал. Иногда в голову закрадывалась мысль, что всё это несправедливо. Так быть не должно. Образ хорошего товарища никак не вязался с высокомерным извращенцем. Но это не повод, чтобы разочаровывать брата. Тем более, что Акихико был всегда очень добр и внимателен с тем, предпочитая скрывать свои настоящие чувства. Усаги-сан был влюблён настолько безумно и сильно, что, зная о невозможности желаемых отношений, согласился остаться для брата Мисаки лишь другом. Чтобы не разрушать его жизнь. Чтобы не ранить и не потерять его, так как главная привилегия дружбы это возможность быть рядом с любимым.
Искренность и глубина его чувств вызывали симпатию. Так безнадёжный романтик со временем расположил парнишку к себе. Мисаки даже невольно начал ему сочувствовать…
Но определённые вещи не так-то легко забыть... Ведь там, в тёмной спальне среди кучи дурацких игрушек, которые пялились на него своими неморгающими глазами, было очень страшно, обидно и мерзко. Он тысячу раз проклинал себя за то, что открыл и начал читать ту яойную книжку. Как на «это» ещё полагалось отреагировать? А вы бы разве не предъявили претензию наглому бумагомарателю за то, что он использует вашего самого близкого родственника как героя развратных историй?
Весьма неприятный тип. За исключением внешности. Всё-таки он симпатичный. Если б Усаги-сан был немножечко пообщительней и… ну, традиционнее что ли, от женщин отбоя бы не было! «Что это я говорю, – спохватился Мисаки, – он же и так популярен! Очень даже. На разных мероприятиях девушки стайками вьются вокруг, как мошкара… Просто его это не интересует. Фанатки, блин! Им же всё равно, что за тип, было бы симпатичное личико, широкие плечи, голубые глаза…» Он невольно вздохнул и облизал губы.
В голове не укладывалось и то, что новеллы Акихико Усами, опубликованные под глупым псевдонимом, имели немало поклонниц. (Да-да, позднее Мисаки с удивлением узнал, что книжками Акикавы Яёя и ему подобных авторов увлекается в основном лишь прекрасная половина человечества.) «Ничего удивительного, всё-таки большинство мужчин предпочитают женщин, а не млеющих старшеклассников…. Ой, фу, какая ж гадость!» Яойная писанина, патологическая неприспособленность к обычным бытовым вещам, коллекционирование игрушек и дурацкая привычка обнимать людей в самые неподходящие моменты могут вывести из себя любого восемнадцатилетнего парня. Но самое страшное, этот тип без малейшего терзания совести часами напролёт мило болтал с Такахиро после того, как фактически изнасиловал его младшего брата. Что же это за любовь такая, если можно спокойно посторонних парней за … короче, хватать и лапать везде, где не следует! Увы, таков был господин Акихико. Чего только стоит его «любимая» фраза: «Потому что я так хочу!» – и всё этим сказано. Взрослого человека трудно перевоспитывать, а чужую личную жизнь вообще не принято вмешиваться. Хотя, как сказать… Мисаки сам не заметил, как стал её неотъемлемой частью.
Сейчас он вспоминал это всё, словно сон. Может, Усаги-сан не был влюблён в его старшего брата и не засовывал руку в штаны Мисаки, когда тот впервые пришёл к нему в дом… Но стопка яойных новелл, в которых были использованы имена двоих Такахаси (К счастью, каждого по отдельности, хоть за это спасибо фантазёру!) пылилась на полке.
***
Однажды в свой день рождения Такахиро представил гостям свою будущую жену. Радуясь за него, Усаги-сан тогда поздравлял и смеялся. И только один младший брат понимал, что происходит на самом деле, каких невероятных усилий стоит это веселье.
Тем зимним вечером, когда под медленный танец снежинок в свете уличного фонаря Акихико беззвучно плакал у него на плече, Мисаки готов был отдать всего себя этому человеку. Тот, кто испытывает столь сильные чувства, что находит в себе мужество пожертвовать всем ради счастья любимого, просто не может быть негодяем. Он был прекрасен. Откровенен и чист словно снег. Хрупкие кристаллики падали с неба и таяли на щеках, проникая в Мисаки своей бесконечной тоской.
Он вспомнил, что за несколько минут до того разрыдался как маленький мальчик. Из-за Усаги. Как вдруг не то холодом, не то огнём обожгло губы. Это сенсей поцеловал его. И всё внутри перевернулось. Мисаки от неожиданности даже перестал плакать, а тот уткнулся носом в плечо и сказал, что никому больше видеть его слёз не позволено.
Странные ощущения. Очень грустно и одновременно хорошо оттого, что этот Акихико был настоящим. Так горько, но почему-то приятно разделять боль на двоих, не позволяя ему оставаться наедине со своей грустью. Отдавать другому биение своего пульса во имя надежды, во имя жизни и новой взаимной любви, которая обязательно когда-нибудь будет. Потому что такое сильное чистое сердце достойно высокой награды. Разве это не счастье?
Боль и всепроникающая нежность. Лёд и огонь слились в объятиях в этот миг. Не было слов. Не было слёз. И он искренне страстно желал, чтобы у этого необычного человека, чья душа сейчас находилась в его руках, слёз тоже никогда больше не было. «Как я хотел бы всегда быть рядом… Стать тем самым единственным для него…» Осторожно погладив его по голове и зарываясь носом во влажные волосы, Мисаки жадно вдыхал нежный запах с примесью табака и морозного воздуха. Не в силах разжать руки, он стоял неподвижно, переполняемый множеством чувств, знакомых и одновременно доселе неведомых, противоречивых. Он действительно ощущал себя нужным. Необходимым. Единственным. Как будто бы время остановилось, и в этой вечерней тишине окружающей их снежно-звёздной вселенной остались лишь двое. Это… любовь? Кто знает… Такое небывалое единение… Скорее всего, точно такое же чувство существовало в самом начале мироздания, когда не было ни людей, ни земли – ничего. Загадочно. Непостижимо. Всё это невозможно понять умом, только почувствовать. Лишь на секунду прикоснуться краешком сердца к великой гармонии, объединяющей тайной с другим подобным тебе существом. И тебя самого по себе уже нет. Ты – часть высших сил, ты – лишь движение неких законов, которые словно река охватывают потоками, уводя за грань осознания, жив ты ещё или уже мёртв... Да и какое это имеет значение! Мгновения тают снежинками на волосах и одежде, будто само небо рассыпается, расступается перед вами. Ты приобщаешься к вечности, а вечность обнимает тебя приятной тяжестью, беззвучно роняя на плечо солёные капли.
Мисаки не раз потом удивлялся, куда пропал тот замечательный человек, который тогда ему открылся. Где же он прячется, когда на поверхность опять вылезает капризный эгоист?
Вскоре Усаги признался ему в любви и тут же … ну, как бы помягче сказать… сгрёб в охапку. Короче, Мисаки отдался порыву, но утро, словно похмелье, было тяжёлым… И всё же, он долго не мог понять, как такое бывает. Любишь кого-то почти десять лет, а потом вдруг что-то перещёлкивает, и ты переключаешься на другого. Почему? Думается, это должно происходить постепенно. Сначала, будто туман, рассеивается одна любовь. Потом на свободное место приходит другая. А тут что, переключили рубильник? Подозрительно…
Но Усаги не давал долго подозревать и задумываться. Они... предавались чувствам. Часто. Чуть ли не каждый вечер. Похоже, это именно так называется… Противостоять ему было невозможно да и не особенно-то и хотелось. Просто… странно всё это. Необычно. Мисаки до сих пор не понимал, хорошо это или плохо. Вроде что-то неправильное, а при этом любовь. Разве может любовь быть неправильной? Неправильно, когда её нет!
«Любит… – Мисаки вспомнил, как Акихико по-детски ревнует его к каждому столбу. Насильно запихивает в машину и нервничает, когда тот гуляет с друзьями или задерживается по дороге домой. – Иногда это так раздражает, сил нет! С другой стороны, очень мило и трогательно… Немного неприлично, грубовато, но очень приятно... Блин, с каких это пор я стал мазохистом?!!» Но что-то в этой мысли определённо было. Сопротивление перед близостью превратилось для него почти в ритуал. Он уже сам до конца не мог разобраться, когда действительно хочет этого и, скрывая даже от себя самого, только и ждёт, чтобы любимый отнёс его в спальню. А когда просто вынужденно смиряется со своей участью. Чего тогда спрашивать с Усаги-сана? Ну не может он по-другому или не знает как. «А я почём знаю, как всё должно быть? – Мисаки пожал плечами. – Уж точно не как в кино или в манге для девочек. Мы же оба мужчины! К тому же, я раньше никогда не встречался с парнем. Впрочем, в плане постельного опыта он у меня тоже первый… и единственный… Блин, вот же влип однако! Говорят, первый интимный опыт определяет всю последующую жизнь… – при этой мысли он шмыгнул носом. Неужели с ним всё уже кончено? – Так, вспомнила бабка первый поцелуй! Что ещё за странные фантазии! И вообще, сколько можно со словарём обниматься? Прилип я к нему что ли?»
Мисаки решительно поставил книгу обратно на полку. «Раз уж я здесь, посмотрю-ка ещё кое-что».
Нечасто по собственному желанию и внутреннему порыву он занимался подобными вещами. Если что-то требовалось по учёбе, другое дело. Ты вынужден читать мнения умных дядек, чтобы понять лекцию. Или наоборот, ещё больше запутаться, что тоже случается со студентами. Сегодня на него снизошло вдохновение. Так приятно, когда ты во всём разобрался. Не такое уж страшное слово «интим», просто его используют как прикрытие для не тех отношений. А интим, он бывает разный. Это всего лишь сокровенное, личное и душевная близость людей.
Мисаки отыскал толковый словарь японского и сел на диван.
«Так, иероглиф 愛 (аи – любовь):
Основная лексика:
1.愛情(aijou) – любовь, ласка, привязанность, блогосклонность: 愛情を得る(aijou o eru) – завоевать любовь, 母親のような愛情(hahaoyanoyounaaijou) – материнская любовь;
2. 愛好(aikou) – любовь: 愛好者(aikousha) – поклонник, 愛好する(aikousuru) – ценить, 書籍愛好家(shosekiaikouka) – библиофил;
3. 愛欲(aiyoku) – любовь, страсть, вожделение*(5)…
…и ещё много слов. Ух ты, тут же куча статей с пояснениями… Даже чёрт ногу сломит! Так уж и быть, – вздохнул он, перелистывая страницу, – раз уж взялся, надо прочитать до конца».
Любовь – ж.
1. Глубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство.
Чары, ожидание, муки любви. Признание в любви. Объясниться в любви. Брак по любви, без любви. Выйти замуж по любви (за любимого человека). Л. до гроба (вечная). Л. прошла, ушла, угасла. Страдать, сгореть, умирать от любви. Страстная, взаимная, безответная, платоническая, романтическая л. Л. с первого взгляда (возникшая сразу с первой встречи). Склонить к любви. Любовью не шутят(посл.). Л. не картошка (не пустяк, не без делица; прост. шутл.).Дитя любви (о желанном и любимом ребёнке). Л. зла (о том, что любимого не выбирают).
2. Чувство глубокого расположения, самоотверженной и искренней привязанности.
Л. к родине, к родителям, к детям. Слепая л. (всепрощающая). Л. к ближнему. Относиться к своему делу с любовью (любовно).
3. Постоянная, сильная склонность, увлечённость чем-н.
Л. к правде, к истине. Л. к балету, к чтению, к театру, спорту. Л. к животным.
4. им. п. Предмет любви (тот или та, кого кто-н. любит, к кому испытывает влечение, расположение).
Он (она) – его (её) первая (или последняя) л. Он её очередная л.
5. Пристрастие, вкус к чему-н. Л. к спиртному, к сладкому, к нарядом, к комфорту.
6. Интимные отношения, интимная связь (прост.).
Заниматься любовью. Тайная любовь – 1) скрываемые любовные чувства; 2) внебрачные любовные отношения. Совет да любовь! (разг.) – пожелание благополучия вступающим в брак. Крутить любовь (прост.) – об ухаживаниях. Любовные похождения. Любовное признание. Любовное письмо (с признаниями в любви). Любовный напиток (возбуждаемый любовь; устар.). Любовные игры – у животных: поведение в брачный период*(6)…
Классификация любви.
Одна из первых классификаций форм любви восходит ещё к её пониманию в античной греческой философии различавшей виды (оттенки) любви:
«Эрос» (др.-греч. ἔρως
– стихийная, восторженная влюблённость, в форме почитания, направленного на объект любви;«Филиа» (др.-греч. φιλία
– любовь-дружба или любовь-приязнь по осознанному выбору;«Сторгэ» (др.-греч. στοργή
– любовь-нежность, особенно семейная;«Агапэ» (др.-греч. ἀγάπη
– жертвенная любовь, безусловная любовь*(7)…«Чего? – озадачившись, он почесал голову. - Да уж, тут с лёту не разберёшься… Любовь к семье, преданность, увлечения, симпатия к другому человеку, пристрастие. Как же называется то, что связывает меня с Усаги? Что я к нему испытываю? Чувства между парнями… Привязанность? Нежность? А может быть, я к нему просто привык и сроднился... Как я могу узнать, и сравнить-то не с чем. У меня же не было других отношений… О, вот это уже интересно!»
Две противоположные формы любви.
Эрих Фромм («Искусство любить») сравнивает две противоположные формы любви: любовь по принципу бытия или плодотворную любовь, и любовь по принципу обладания или неплодотворную любовь. Если первая «предполагает проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление чувств, наслаждение и может быть направлена на человека, дерево, картину, идею. Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это процесс самообновления и самообогащения», то вторая означает лишение объекта своей «любви» свободы и держание его под контролем. «Такая любовь не дарует жизнь, а подавляет, губит, душит, убивает её». Он также говорит о глубоком отличии зрелой любви от её незрелых форм и всесторонне исследует предмет любви*(7)…
«Если Усаги-сан воспринимает любовь творчески, он всё же писатель, то для меня… – Мисаки закрыл книгу. – Иногда проявления его чувств подавляют… Ограничивают мою самостоятельность. Я же давно не маленький и могу принимать решения сам! Например, я люблю его. Совершенно бескорыстно. И не представляю свою жизнь без этого дурацкого, такого милого Усаги! Почему всё так сложно? Почему люди просто не могут быть счастливы?»
Рука уткнулась во что-то шерстяное и мягкое. Что это? Не похоже на Судзуки-сана…. «Да это же кофта Усаги! Интересно, давно она тут валяется и где была раньше? Наверное, он ночью замёрз и решил погреться. Или бережётся от сквозняка. Сколько раз его продувало во время работы! Когда он начинает писать, не замечает ничего вокруг. Стол в пятнах от кофе, прожжённая сигаретой рубашка с чернила на рукаве… Удивительно, как ещё компьютер жив остался! Нет, сразу же, как замечает, Усаги стремиться переодеться. Он же чистюля, эстет! – Мисаки осмотрел и на всякий случай понюхал кофту. – Прокурено как всегда. Нести или не нести её в стирку? Интересно, курица уже оттаяла? Наверное, нет. Не люблю размораживать в микроволновке».
Он откинул голову на спинку дивана и тут же закрыл глаза. Почему размышления так утомляют? «Кое-кто сейчас бы сказал, что я не привык лишний раз шевелить извилинами… Странная шутка, но я же знаю, что он добрый и уважает меня. Увы, он такой как есть. Поздновато уже меняться, всё-таки взрослый состоявшийся человек. Одним словом, Усаги-сан со всеми достоинствами и недостатками… Наверное, любовь – это всё-таки безусловно. Нельзя же любить лишь за что-то? Только любить вообще. А почему, объяснить невозможно…»
Больше всего утомляют переживания… Мисаки расслабленно сполз ниже.
Где-то за окном щебечет воробей, ездят по дорогам машины и люди спешат по своим делам. Здесь всё это кажется ужасно далёким. Размытые звуки наполняют квартиру тягучей дремотой.
«Мисаки…» – знакомый голос шепнул его имя. Неужели он пропустил, как хлопнула дверь? Ну и ладно, не страшно. Всё сейчас так лениво, что, наверное, даже солнце, разморенное собственным зноем, задремало. Совсем не хочется открывать глаза, оно так ярко светит…
Усаги неслышно подошёл с обратной стороны дивана. Мисаки почувствовал это, пусть даже не пытается спрятаться. Но если так хочет остаться незамеченным, то можно и подыграть.
Руки мягко легли на плечи, и голос прошептал ожидаемое «я люблю тебя». Как всегда. Он так предсказуем! Но эти простые слова каждый раз отражаются где-то внутри, разливаясь приятной волной по всему телу.
Усаги целует в макушку, нежно, едва касаясь. Похоже на дуновение тёплого ветерка. Хм, что-то новенькое… Приятно, как в детстве, но чуть-чуть по-другому. От ощущения одного лишь дыхания этого человека по спине пробегают мурашки… И вот, он уже перед ним, стоит на коленях. Прохладными ладонями поднимается по рукам Мисаки от кистей и до самых плеч. Гладит его по щеке, словно дразнится или заново изучает каждый сантиметр его кожи. Легонько треплет волосы и не спеша притягивает его к себе… Становится жарко, сердце бьется всё чаще, и губы открываются в предвкушении поцелуя… «Ой, зачем же я их облизал… - мелькнуло в голове. - Это было чисто рефлекторно, ведь правда? На самом деле я не такой!» Но как хочется резко податься навстречу…
Однако его любовник совсем не торопится. Не так, как обычно. Наверное, что-то задумал… «Мне надо быть настороже…» Но он не успел испугаться, последовал поцелуй. Удивительно сладкий и обжигающий, словно глоток горячего шоколада, в котором так и тянет растаять кусочком ванильного мороженного… А губы уже касаются подбородка, спускаются к шее, исследуют ложбинку между ключицами. Усаги как кот ласково трётся головой о его грудь и целует живот через майку. Немного щекотно. Мисаки едва не вскрикнул: «Зачем ты так делаешь! Перестань!» Вовремя остановился. Сегодня не хочется возмущаться. Лениво и вместе с этим приятно. Можно разок отложить ритуал… Его любимый не похож на себя, такой нежный, почти не навязчивый…
На джинсы легла рука. В том самом месте, где прибывающий жар начинает пульсировать… Пришлось закусить губу, надеясь стерпеть эту приятную пытку. Наверное, лучше расслабиться, а там будь что будет… Почему бы и нет, им же обоим хочется…
Усаги ничего не говорит, он просто ловит каждый вздох, играя с нарастающим возбуждением. Вот, он уже оказался между раздвинутых бёдер, а сбивчивое дыхание опять где-то возле лица. И не понятно, справа или слева. Может быть, в точности перед ним? Нет, везде… словно воздух, который Мисаки вдыхает в свои лёгкие, не в силах надышаться и одновременно боясь потерять сознание, задохнуться от чувств. От переизбытка Усаги… Особенно сейчас, когда… Лучше об этом не думать! Если надолго закрыты глаза, все ощущения обостряются. Прежде спасительное убежище сыграло с ним странную шутку. Щёки уже горят. Наверное, он раскраснелся… Пришла пора для насмешливого замечания или просьбы смотреть в лицо. Эх, как же не к месту… Он внутренне сильно напрягся и приготовился, но… Усаги осторожно коснулся век. Словно просто целуя перед сном, успокаивая и расслабляя… «Когда он успел прочитать мои мысли!» Теперь обнимает, как будто бы обволакивая собой, и погружает в истому. А руки спускаются ниже, заставляя невольно выгибаться от нетерпения. Наконец, он притягивает к себе обмякшие бёдра. Последовал тихий вздох. Это Мисаки через ткань почувствовал, как в него упирается что-то твёрдое и горячее, такое же, как у него самого… И от желанья напротив в штанах становится тесно. Усаги снова целует, касается языком его губ и проникает меж ними так нежно и уверенно. Так дерзко, что кружится голова. Закрадываются неприличные мысли, будто бы это совсем не язык… и совсем не во рту, а там… а туда… прямо в то, что на первый взгляд для такого не предназначено… Лёгкая дрожь пробежала по телу. Мисаки тихонько всхлипнул. Надо скорее представить, что никакой фантазии не было. Меньше всего хотелось, чтобы это заметили…
Но любимый внимателен и осторожен. И не спешит, как обычно, взять его силой, завалив на диван. Он всё делает сам без замечаний и требований… Нет, они делают это вместе. Мисаки давно уже обнял его в ответ.
Усаги-сан продолжает ласкаться, тихонько покусывая мочку уха. Совершая плавные движения бёдрами, трётся о его промежность… Сначала легко, а потом, прижимаясь сильнее, увереннее, почти что сводя с ума…Затягивая в океан удовольствия, где волна за волной окутывает тело и размывает остатки сознания. Усаги нахлынет и отступает, чтобы тут же вернуться снова, словно морской прилив или бриз, который ты чувствуешь всей поверхностью кожи... Жар. Наслаждение. Когда тысячи бабочек сладко щекочут внутри, и хочется умолять об одном: «Пожалуйста! Не останавливайся!» От этих движений сложно не закричать. Немыслимо трудно сдерживаться, чтоб не взорваться фейерверком и на мгновение погрузиться в блаженную пустоту. Внизу уже скоро начнёт всё болеть. Чего же он тянет! Кто же выдумал эти проклятущие джинсы! Куда как удобней в юкате *(8). Тем более лето…
Он представил, как хорошо было бы оказаться голым, и почти явственно ощутил, как в тело вторгается жаркая влажная твёрдость. Но пока это были всего лишь фантазии. А когда столь желанная плоть Усаги снова потёрлась о его ширинку, Мисаки вдруг показалось, что он в буквальном смысле вот-вот потеряет сознание…
«Мисаки… Мисаки… – прошептал голос, эхом идущий как будто бы из параллельного мира. – Мисаки…»
___________________________________________
*(1). Толковый словарь русского языка Ушакова;
*(2). Большой немецко-русский словарь по общей лексике, Abby lingvo;
*(3). «Англо-русского словаря общей лексики Lingvo Universal», ABBYY Lingvo;
*(4) Мисо (яп. 味噌
— пищевой продукт, используемый в традиционной японской кухне. Мисо производится путем ферментизации соевых бобов, злаков или смеси из них с помощью специального вида плесневых грибов Aspergillus oryzae (яп. 麹, 麹菌 — кодзи-кин). Чаще всего выпускается в виде густой пасты.*(5). Русско-японский, японско-русский словарь онлайн Уaku.ru;
*(6).Толковый словарь Ожегова;
*(7) Википедия. Статья «Любовь»;
*(8) Юка́та (яп. 浴衣?) – традиционная японская одежда, представляющая собой летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки.
В настоящее время юкату надевают главным образом во время отдыха, носят как дома, так и на улице. Нарядные, яркие юкаты часто носят на фестивалях люди всех возрастов. Юкату также можно часто увидеть на онсэнах (горячих источниках). Юката входит в стандартный комплект постельного белья, предоставляемый постояльцам в японских гостиницах.